Убийцы
Шрифт:
— Но ведь есть колонии для несовершеннолетних, — возразил Заур.
— Много от них толку, — вздохнул сержант. — Через пол года отпустят… и выходят еще большими бандитами…
— И что же вы предлагаете? — спросил Заур.
— Я предлагаю?! — удивился пожилой сержант. — Что я могу предложить. Пусть государство предлагает. А мы будем исполнять.
— Понятно, — сказал Заур.
— А вы что сами предлагаете? — спросил в свою очередь сержант.
— Я предлагаю сделать так, чтобы эти малолетние подонки не стали взрослыми, — сказал Заур
На свидание с Катей он немного опоздал, и она нервно прохаживалась возле скамейки в маленьком безлюдном садике. Он узнал ее по темно бордовому короткому пальто. Он подошел к ней незаметно и взял под руку. Она испуганно вскрикнула.
— Не пугайтесь, Катя, — сказал он, стараясь придать голосу как можно больше теплоты и нежности. — Это я вам звонил.
— Кто вы!? — нервно дернулась она, чтобы освободить руку из цепких, твердых его пальцев. — Вы не милиционер. Кто вы?
— Я милиционер, — сказал Заур. — Не бойтесь. Только я милиционер из другого города. Прошу вас, Катя, давайте присядем…
Он почти насильно усадил её на скамейку рядом с которой они стояли, сел рядом, не выпуская её руки, еще сильнее вцепившись в рукав её пальто.
— Что вам надо? Что вам надо!? — почти истерично проговорила она торопливо и громко, — я милицию позову.
— Я сам милиция, говорю вам, — сказал Заур, уже начиная сердиться. — Посмотрите на меня, посмотрите.
— Ну, посмотрела, — немного успокоившись, сказала она. — Что вы хотите?
Заур ответил не сразу.
— Катя, — сказал он, помолчав. — Я — его брат.
— Чей, чей брат? — спросила она, уже начиная догадываться. — Я… Я ничего не знаю… Ничего не видела…
— Катя, послушай, эти подонки, эти убийцы… они убили моего брата… его жена чудом осталась жива… Вы мне нужны… мне нужно поговорить с вами.
— Их ищет милиция, — сказала она. — Чего вам еще? Найдут — судить будут. Отпустите руку, мне больно.
— Извини, — он отпустил её руку, и она тут же сделала попытку убежать. Но он мгновенно среагировал, схватил её снова, насильно усадил обратно на скамейку.
— Перестань дурачиться, я все равно от тебя не отстану, пока не узнаю, что мне надо! — сказал он твердо, глядя ей в глаза.
— Они убьют меня… убьют, если узнают, что я… — сказала она, и у него замерло сердце, подсказывая, что он на верном пути, что она что-то знает и может вывести его на убийц.
— Не думаю, что после встречи со мной им это удастся, — постарался он успокоить её.
Она не восприняла серьезно его слова, и он наконец, потерял терпение.
— Если ты мне не поможешь, я сам убью тебя! — тихо вскричал он. — Вот этими руками придушу прямо
Она стала хныкать.
— Отпустите меня, я ничего не знаю, ничего…
— Заткнись! — прикрикнул он на нее, — говори, пока я по-настоящему не рассердился.
— Там… — начала она, испуганно глядя на его руки, — Там… один малолетка… среди них… Костя… У него на руке татуировка — солнце восходящее с лучами. Его я знаю… Он в поселке, за городом живет… В желтой куртке ходит с капюшоном… Кажется, они все там вместе, в этом поселке… Больше я ничего не знаю…
— Какой поселок, сколько километров от города?
Она сказала. Он некоторое время сидел молча, уже давно отпустив её руку, но она все еще боялась сдвинуться с места.
— Можно я пойду, дядя?
— Тамбовский волк тебе дядя, — сказал он, стараясь проговорить шутливо, но шутка не получилась. Голос был голосом смертельно усталого человека, печальный, сникший.
Тем не менее, подобие улыбки показалось на её лице.
— Так я пойду?
— Иди, — разрешил он. — Но смотри — никому ни слова, особенно вашей милиции. Не то — видишь? — он, сжав, показал ей кулак, — С одного удара убиваю.
— Кого?
— Кого надо. Поняла?
Она вдруг улыбнулась.
— Ты что, не веришь?
— Не-а! — она почти весело с непросохшими еще слезами на щеках, мотнула головой. — Вы не убьете.
— Это почему же? — удивился он её такой неожиданной реакции.
— Потому что вы — добрый. Вы — хороший человек. Это сразу видно.
— Ладно, ладно, не подлизывайся.
Она поднялась со скамейки, чтобы уходить и вдруг совершенно неожиданно нагнулась к нему и поцеловала в щеку.
Он опешил.
— Ты что это?
— Я желаю вам удачи, — сказала она и пошла к выходу из сада.
Заур несколько секунд смотрел ей вслед, потом окликнул:
— Катя!
Она обернулась.
Он, не вставая, кулаком, сильно выдохнув, ударил по спинке скамейки, на которой они только что сидели, и словно топором чисто напрочь разрубил сразу две толстые перекладины.
— Ой! — тихо вскрикнула она, прижав ладонь к губам.
– Попрощаться хотел, – сказал он. – Теперь иди.
Выследить в поселке Костю не составило труда, его грязно-желтого цвета куртка так и мелькала по улочкам, то одна, то — чаще — с приятелями, тоже с покрытыми капюшонами головами. Одно волновало Заура — остаться незаметным, никому не попадаться на глаза, потому что в этом поселке кавказцев вообще, кажется, не было, и если б его заметили, он бы мог вызвать подозрение у прохожих. Два вечера подряд он прятался и выслеживал подростка, узнал, где он живет, куда чаще ходит, приметил его дружков, и вот на второй вечер, поздно, почти ночью удача улыбнулась Зауру, он поймал Костю, когда тот, немного выпивший, немного покачиваясь, шел один. Заур подкрался к нему, ударил его об стенку, зажал хрупкое горло этого слизняка в своих мощных лапах, и произнес внушительно: