Убийственные болоньезе

Демина Нина

На следующий день, ожидая звезду в гримерной, Давид мучительно раздумывал, открыть ли Тине Андреевне обстоятельства, побудившие его преступить черту гостеприимства и в первую же ночь сделаться любовником его гостьи? Но не зная, как начать эту щепетильную тему, стушевался и промолчал.

Глава девятая

Полиция! С какой стати? Он исправно платит налоги, устраивает бесплатные вечеринки для высших чинов милицейского отделения района! Его персонал вышколен, ни одного пьяницы, наркомана и прочей нечисти. Во избежание всяческих неприятностей, Браско неустанно зачищал ряды своих

служащих. Слава Мадонне, желающих работать за хорошие деньги, пусть и под руководством тирана Браско, было немало — не проходило и дня, что бы к нему не шли бы с протекционными письмами и нижайшими просьбами пристроить сына, племянника или дальнего родственника. Несмотря на свою любовь к прекрасному полу, женщин Браско на работу не брал, считал свой ресторан кораблем, а женщину — тем демоном-искусителем, который способен совратить любую команду и потопить судно. Даже уборщики в ресторане Браско и те были мужчинами. Позарился старый дурень на девчонку Ризио и вот что получил! А вдруг это по душу Джованни?

Эти мысли мгновенною вспышкою мелькнули в голове итальянца. Ровным, немного хрипловатым голосом он пригласил:

— Прошу.

В кабинет прошли двое неброского вида мужчин в костюмах из блеклого, словно выцветшего бостона. Какое убожество, подумал Браско. Его врожденное чувство прекрасного было оскорблено этим преступлением против хорошего вкуса. Сам Браско модником не был, но всегда придерживался классического стиля, а главное знал, что хороший костюм, белоснежная рубашка и яркий галстук — верное средство обратить на себя внимание лучшей половины человечества. Данные экземпляры мужских особей явно были обделены женским вниманием. Глаз за них не цеплялся, и ничто не выделило бы их из серой массы уличной толпы. Но стальной взгляд серых, под цвет костюмов, глаз, сразу напомнил Браско, с кем он имеет дело. В обыденной жизни эти мужчины не носят таких костюмов! Это их униформа, и она призвана, не привлекать к себе излишнего внимания, и все, в чем упрекал их до этого Браско, вдруг обернулось преимуществом.

— Господин Браско?

— Прошу садиться, — проговорил Браско, все еще не понимая, чем обязан этим господам из полиции.

— Мы сотрудники управления по борьбе с организованной преступностью, — сказал один из близнецов и они как по команде достали свои удостоверения. Браско уныло таращился на двуглавого орла, на кириллицу казенного шрифта и черно-белые фотографии. Близнецы дружно захлопнули удостоверения и синхронно положили их во внутренние карманы пиджаков. Наконец они присели в удобные кресла за широченным, дорогого африканского дерева, столом Браско.

— Чем могу служить? — спросил Браско и, не дожидаясь ответа, продолжил. — Мое предприятие и организованная преступность — вещи не совместимые, могу поклясться, потому, как лично занимаюсь кадрами.

— Ваша кадровая политика нам хорошо известна. Дело не в ваших работниках, — правый близнец сделал небольшую паузу, глядя на взволнованного Браско, и жестко сказал. — Дело в ваших гостях. Вы знакомы с господином Ризио?

Мадонна, начал молиться про себя Браско, все то, чего он так боялся, начало воплощаться в жизнь. Не позвонить ли своему адвокату? Пока не поздно? Да, эти молодчики решат, что он и впрямь в чем-то замешан, если из-за любого пустяка требует присутствия адвоката. Рискну справиться сам, в конце концов, с моими связями я вполне способен замять даже неприглядное дельце.

— Мне знаком господин Ризио, — стараясь успокоиться, ответил

он, — Джованни мой соотечественник, и мой ресторан является не только островком итальянской кухни, но и культуры. Практически все итальянцы, посещающие мой ресторан, мне знакомы, так что господин Ризио не исключение.

— Ваши взаимоотношения с господином Ризио выходят за рамки сугубо деловых отношений? — вроде бы равнодушно спросил левый близнец.

— Что вы имеете в виду? — осторожно спросил Браско.

— Общались ли вы с ним вне ресторана или обсуждали ли какие-либо темы помимо содержания меню? — правый близнец словно ненавидел Браско и говорил с ним весьма резко.

Только бы не наркотики! Ко всему, что связано с наркотиками, столичные власти проявляют нетерпимость, взятка, нарушения правил движения, даже дебоширство в каком-нибудь клубе — для Браско это сущая ерунда!

— Мы говорили о погоде, — попытался отшутиться Браско.

— Господин Браско, мы серьезные люди, — сказал, как пригрозил, правый.

— Скажите, какие темы вас интересуют, — попросил огорошенный таким напором Браско, — и я скажу, говорили ли мы об этом с господином Ризио!

— Не пытался ли господин Ризио занять у вас денег? — миролюбиво спросил левый близнец.

— Я никому не даю взаймы, — категорично ответил Браско, но сердце сжало ужасное предчувствие.

— Но попытка была предпринята? — опять вступил грозный правый.

Браско лихорадочно соображал, не понатыканы ли жучки в его кабинете и откуда им известно, что Джованни просил о кредите?

— Да, но я ответил отказом, — поспешил сказать полуправду Браско.

— Объяснил ли господин Ризио, зачем ему нужны деньги? — нежно обратился к покрывающемуся испариной Браско левый близнец.

— Нет, он сказал, что это важно и только, — с надеждой на скорое избавление от этого допроса, повернулся к нему Браско.

— Господин Браско, нет нужды напоминать вам, что нас интересует правда и только правда, — правый смотрел на Браско, и старому итальянцу казалось, что он видит его насквозь, знает всю правду и сейчас играется с ним как кошка с мышкой.

— Madonna mia! — вскричал потерявшийся от безнадежности Браско. — Вы что, уличаете меня во лжи?!

— Нет, но ваше сотрудничество с нами принесет пользу не только нам, но и вам, — обласкал его левый.

— Каким же образом, позвольте узнать? — спросил оседающий в кресле итальянец.

— Ваш ресторан останется, как вы выражаетесь, островком культуры, а не притоном контрабандистов и наркоторговцев! — ехидно заметил первый и всезнающе оскалился в жуткой улыбке.

— Мне очень жаль, дорогой друг, но, похоже, что вы не владеете ситуацией, — пожалел его левый.

— Не владеет?! С чьего благословения в этом шалмане совершаются сделки?

Итальянская мафия развернула свою деятельность в самом сердце России, — голосом телевизионного комментатора закончил свою обличительную речь правый.

Все, чего так боялся Браско, ради чего пошел на преступление — свершалось!

Потеря безупречной репутации, запятнанное славное имя рода Браско! Слухи разойдутся волнами — и на родине и далеко за ее пределами, где есть итальянские диаспоры, будут говорить о позоре Браско!

Сердце старика ухнуло, в глазах его побелело, будто он увидел саван девы с пустыми глазницами и остро отточенной косой, нестерпимой болью сжала она костлявой рукой больное упавшее сердце, свела судорогой горло, не позволив сказать последнее слово. Только и смог просипеть Браско: