Убийство деда Мороза
Шрифт:
В гостинице «У святого Николая-батюшки» еще горел свет. Служанка вязала, г-жа Копф читала газету. Копф и Хаген состязались в силе, поднимая стулья на вытянутых руках.
— Господин маркиз, вас повсюду ищут. Вам телеграмма.
Телеграмма была из Нанси, из епископства:
Разочарованы не оправданным доверием тчк сожалеем скандалах тчк ждем вашего немедленного приезда.
«Кажется, это не похоже на поздравления», — с насмешкой подумал маркиз.
Он спросил:
— Когда уходит первый поезд в Нанси?
— В четверть девятого,
— Я уезжаю. Приготовьте счет и не забудьте меня разбудить.
— Господин маркиз так скоро от нас уезжает. Вот беда! — вздохнула г-жа Копф.
— Не в обиду вам будь сказано, господин маркиз, — шутливо заметил Хаген, — но если вы собираетесь уехать с первым поездом, у вас в запасе не много времени, чтобы отыскать Золотую Руку.
— Что же делать? Увы, придется смириться… Кстати, о Золотой Руке, — господин Копф, я сожалею, что у меня не будет времени попрощаться с Каппелем. Будьте столь любезны передать ему от меня вот это. Единственный в своем роде прибор для поиска сокровищ!
Маркиз положил на стойку бара свой детектор.
Следующим утром на Большой площади, когда маркиз де Санта Клаус уже располагался в старой колымаге, к нему подошел учитель.
— Ба! Да никак вы уезжаете? В самом деле?
— Нет таких добрых друзей, господин Вилар, которым не приходилось бы расставаться.
— Я очень огорчен, господин маркиз. Очень.
Не зная, что еще добавить, учитель с минуту поразмышлял, а потом без всякой иронии спросил:
— А ковчег? Знаменитая Золотая Рука? Да вы отступаетесь, как я вижу?
— Думаете, отступаюсь? — живо отозвался маркиз. — Вы меня плохо знаете!
Он постучал по своему чемодану, покрытому наклейками, и по-шутовски продекламировал:
«Пастушья звезда, ты близка и низка.Скажи, где лежит Золотая Рука!»Каково? До меня столько людей хотели это узнать! Однако надо уметь разговаривать со светилами. Я нашел Золотую Руку. Она здесь, в моем чемодане.
Учитель расхохотался.
В это время появился г-н Нуаргутт. Он широким жестом приветствовал маркиза де Санта Клауса, не удостоившего его ответом.
Когда маркиз явился в епископство, монсеньер Жибель принял его с таким выражением лица, которое предвещало все что угодно, за исключением поздравлений.
— Я не хотел бы говорить ничего для вас обидного, мэтр Лепик, — сказал прелат, — но не могу утаить от вас разочарования, которое вызвано вашим двухнедельным пребыванием в Мортфоне. Весьма печальные новости. В надежде предотвратить похищение бриллиантов мы недвусмысленно рассчитывали на вас, и все-таки похищение произошло…
— Монсеньер, — холодно возразил Лепик, — прошу позволить вас поправить. Произошло не одно, а два похищения. Бриллианты были украдены дважды.
Епископ нахмурил брови. Если эти слова — всего лишь грубая шутка, то такие шутки не в его вкусе.
— Хорошо, — осторожно
— Прошу позволения еще раз вас поправить, монсеньер, — тон Лепика становился все холодней. — Произошло не одно, а два убийства.
Епископа передернуло. Это было уж слишком!
— Сударь! — возмутился он. — Сударь!..
Лепик вытащил из-за кресла чемодан, покрытый наклейками. В чемодане оказались белье, несколько книг, записная книжка, набор отмычек, электрический фонарик, два пистолета и несколько свертков.
Он развернул один из них, потом другой. В них оказались два драгоценных камня. Под изумленным взглядом епископа адвокат положил их на письменный стол.
— Монсеньер, вот бриллианты, которые украшали раку святого Николая. Настоящие. Я получил их из рук того, кто совершил первую кражу. В данном случае речь идет о сохранении честного имени, и я поклялся не открывать тайну.
Епископ в благословляющем жесте поднял руку.
— Мэтр, — воскликнул он, — прошу вас, забудьте мои прежние слова! Вы поклялись сохранить тайну, и мы не будем искать ее разгадку. Камни были похищены у церкви, к ней они и вернулись. Не будем больше о них говорить.
— И все-таки, монсеньер, нам придется немного продолжить эту тему, поскольку я сказал: две кражи, и первая проясняет вторую. Первая произошла вечером двадцать четвертого декабря, в половине одиннадцатого. Для того чтобы ее совершить, похититель оделся в маскарадный костюм Деда Мороза.
Но он был не одинок в своем страстном желании завладеть бриллиантами. Второе похищение произошло несколько позже, и тоже благодаря маскарадному костюму, — этот нехитрый прием позволяет, по крайней мере в принципе, избежать кражи со взломом или грабежа. Когда закончилась рождественская месса, сторожа святого Николая увидели священника: он появился из ризницы и прошел за алтарь. Ростом и чертами лица он был весьма похож на аббата Фукса. Но это был не Фукс. Аббат, чувствуя, что ему нездоровится, отправился домой. Спрятавшись позади алтаря, на котором была выставлена рака, человек в костюме священника отогнул золотые закрепы точно так же, как это сделал два с половиной часа назад вор, одетый Дедом Морозом, чтобы заменить настоящие бриллианты фальшивыми.
— Очень странно, — пробормотал епископ. — Но вот в чем вопрос. Допускаю, что человек, одетый священником, мог подменить один из камней, но как он мог похитить второй бриллиант, тот, что находился спереди раки, на стороне, обращенной к сторожам?
— Нет ничего проще. Вынув камень на задней стороне, он повернул раку к себе и…
— Позвольте! И что же, ни один из стражей не услышал этого?
— Признаться, монсеньер, ни один.
— Что же они, по-вашему, спали?
— Ни в коем случае, монсеньер! Они бодрствовали. И тем не менее вор мог вертеть раку как ему вздумается.