Убийство девушку не красит
Шрифт:
«Все чудесатее и чудесатее», – сказала себе Катя словами кэролловской Алисы.
– Что вас, Екатерина Сергеевна, связывает с гражданином Поярковым Михаилом Кузьмичом?
Катя задумалась. Что же их связывает? И связывает ли что-либо? Можно ли принимать во внимание его теплое плечо, уверенные руки, отпечаток его губ на пивной банке?
Односложно ответила:
– Полагаю, что его вещи.
– Какие вещи?
– Полиэтиленовый пакет с бумагами.
При словах «полиэтиленовый пакет» все четверо дружно повернули головы в Катину сторону.
– Где сейчас
– На кухне в тумбе лежит.
На лице Человека-Уха разгладились резкие складки. Какая умница, решила не отпираться…
– Не могли бы вы показать нам пакет?
– Могла бы.
В сопровождении «конвойного» Катя принесла сверток и протянула его Человеку-Уху. Тот цапнул пакет и стремительно нырнул внутрь. Ничего не понимая, перебирал чужие старые письма, не зная, что делать дальше: читать или не читать. Читать долго. Он аккуратно сложил их обратно в пакет и положил перед собой на стол.
– Еще какие-нибудь вещи гражданина Пояркова у вас имеются?
– Нет.
– Когда и при каких обстоятельствах вы познакомились с гражданином Поярковым?
– Мы с ним летели в самолете в соседних креслах.
– «…И совершенно случайно мы взяли билеты на соседние кресла на большой высоте…», – негромко пропел в стороне тот, что размахивал пистолетом, плохо попадая в мотив хита.
Человек-Ухо грозно кашлянул, и пение прекратилось.
– А до этого вы были знакомы с гражданином Поярковым?
– До этого не была.
– То есть вы хотите сказать, что он отдал свои бумаги случайной попутчице? Очень странно. Зачем он это сделал?
– Он боялся их потерять. Попросил меня подержать, а я сунула в сумку и забыла. – Кате не хотелось рассказывать Уху романтическую историю совместного перелета.
– Зачем Поярков дал вам свой адрес?
– А он не давал…
Снова все дружно дернулись и настороженно посмотрели на Катю.
– Как же вы узнали его адрес? – терпеливо продолжал допытываться Человек-Ухо.
– Через диск с базами данных.
– Зачем?
– Чтобы вернуть ему пакет. Кузьмич сказал, что это очень ценная вещь, и он не имеет права ее потерять.
– Кузьмич? Ну-ну… – протянул Ухо недоверчиво. – Передавал ли вам гражданин Поярков еще что-нибудь?
– Да, букет цветов.
– Где сейчас цветы?
– У Лорика. Я их подарила.
– Кто такой Лорик?
– Лорик – женщина Пояркова. Она встречала его в аэропорту.
Очередное дружное подергивание и взгляды четырех пар глаз. Под этими взглядами Катя почувствовала себя Шарлем Перро, Г. – Х. Андерсеном и обоими братьями Гримм вместе взятыми. Великим сказочником. Человек-Ухо вообще сидел с видом Станиславского. Того и гляди закричит свое «Не верю!». Целая гамма чувств – от веселья до негодования – отразилась на его лице.
– Ну, вот что, давайте к обыску приступать. Коля, пригласи понятых.
Коля, певун и владелец пистолета, решительно встал с места, вышел и вскоре вернулся, приведя с собой все ту же Нину и Марию Михайловну. Нина, встретившись с Катей взглядом, потупилась и пошла пятнами. Маленькое свинство по отношению к «хозяйке таксы с шестого этажа», видно, слегка
– Ну-кась, Катюша, всякие ошибки бывают. Держись, девочка, все наладится…
Мария Михайловна осторожно всхлипнула, опустила глаза вниз, на Катины ноги в колготках и, как встарь, грозно велела:
– Сейчас же тапки надень!
Катя подчинилась.
Мария Михайловна и Нина осторожно сели на край дивана, как две школьницы, выпрямив спины и сложив руки на коленях. Человек-Ухо что-то зачитал им по бумажке, и обыск начался.
До сих пор Катя видела обыски только в кино: вывороченные из шкафов вещи, вскрытые половицы, тщательно простуканные стены, вспоротые подушки и раскуроченные подоконники. Как жалко, как больно стало за свой дом. За любовно созданный уют. Но и обыск был так же нелеп, как и все происходящее.
Сначала Человек-Ухо учтиво поинтересовался, не хочет ли Екатерина Сергеевна выдать что-нибудь добровольно. Катя подумала и не вспомнила у себя ничего такого, что было бы не стыдно предложить милиции. Даже бесполезный перцовый баллончик остался в машине. Можно было бы выдать папино охотничье ружье. Но ружье было все-таки не Катино, и она честно отказалась.
Тогда Человек-Ухо принялся маетно ходить по комнате, передвигаясь от предмета к предмету.
– А это что у вас? Шкаф?… А что в шкафу? Откройте.
Катя открывала по очереди дверцы, выдвигала ящики.
Человек-Ухо лениво заглядывал внутрь, но ничего не трогал и ничем не интересовался. Так они обошли всю квартиру. Шкаф-купе с одеждой на все сезоны. Стеллажи с книгами. Компьютерный стол с установленной на нем машиной. Ноутбук в чехле. Домашний кинотеатр. Полка с дисками и кассетами. Да, начнешь – не остановишься.
Нина и Мария Михайловна словно застыли на диване в неудобных позах, слышались только редкие, сдавленные всхлипы старушки. Подмастерья Уха прилежно что-то писали и разглядывали фотографии. Кате казалось, что никто точно не знает, что же именно все они тут дружно ищут. И ищут ли вообще… Они больше напоминали собой риэлторов, имевших виды на квартиру вместе с обстановкой.
– Есть еще помещения?
– Да, есть еще ванная, – с мстительной готовностью выговорила Катя Уху в лицо. Подскочила к двери в ванную и сделала вид, что собирается открыть. Успокоившийся Боб завозился, подавая голос. Человек-Ухо отпрянул, тряхнул лохмотьями штанов и, быстрее чем следовало, скомандовал:
– Не надо! Там мы смотреть не будем. Коля, ты все записал? Понятые, прочитайте и распишитесь. Здесь и здесь…
Понятые расписались за изъятые у Кати документы, записную книжку, несколько фотографий и пакет с письмами. «Це понятые, це подставные», – с грустью вспомнила Катя фразу из любимого «Места встречи…».