Убийство к Рождеству
Шрифт:
— Странный тип этот Виктор, — заявила она.
— Но он натуральным образом предлагает мне серьезную помощь, — возразил я. — И при этом даже готов немного подставиться сам.
— Все равно странно, — Наташа немного покривилась. — Что-то здесь не так. Ну какой ему смысл тебя прикрывать?
— Смысла, если честно, и я особого не вижу. Но почему бы не исходить из того, что в нашем городе есть и неплохие люди. Возьми ту же бабульку с Глушанинского.
— Ты не собираешься еще раз заглянуть туда?
— Вообще, хотелось бы. Но
— Тогда я сама съезжу туда.
Я изумился. Ай да Наталья!
— Слушай, я просто не знаю даже…
— Не знаешь, тогда лучше молчи. И еще. Если что-нибудь сам выяснишь, неважно, от меня, или еще кого-то, прежде чем рассказывать Виктору, посоветуйся со мной. Я ведь теперь тоже в этой истории завязла, — с улыбкой, правда невеселой, произнесла Наталья.
В агентство «Винтер» меня опять не пустили, заявив, что Дина Ткачева сейчас у них не работает. Я возразил, сказав, что знаю точно о ее пребывании в этих стенах поздно вечером двадцать четвертого января. Мне сказали, что я ошибаюсь.
Салон «Эль Торо» находился недалеко от метро «Рязанский проспект», на Зеленодольской. Я с трудом нашел место для парковки, втиснувшись на место только что отъехавшего «порше» и подошел к стеклянной двери, рядом с которой имелось переговорное устройство.
Нажав кнопку, я подождал. Женский голос из динамика осведомился на предмет того, кто тут и какого черта ему здесь надо. Я ответил, что мне крайне необходимо переговорить с фотографом Игорем Авдеевым.
Здесь я попал в цель. Меня впустили и направили к нужному человеку, сидевшему в лаборатории.
Игорь Авдеев мне не очень понравился — парню лет двадцати трех очень хотелось казаться завзятым «клубнем», потому он и был прикинут в наряд, который вызывал ассоциации не то со стареющим поп-певцом, не то с невысокого пошиба сутенером. Да и его речь коренного москвича не всегда была понятной из-за нарочитого псевдоанглийского акцента и неприятной манерности. Однако его хватило ненадолго — минуты на две-три, после чего он сбился, видимо, сам того не заметив, на нормальный язык. Тем более что речь зашла сами понимаете о ком. О девушке, чье фото на распечатке я показал Игорю после обмена формальностями.
— Я сам плохо понимаю, что случилось тогда, — говорил Игорь. — Мы, в общем-то, часто проводили время вместе. Конкурс ее этот подкосил — прикинь, не успела отметить первое место, и сразу же в больницу. Приступ аппендицита. А ей уже типа ангажемент сделали по модельной теме.
— Сроки подкачали?
— И сроки тоже. Хорошо, что контракт с «Севериной» она не успела подписать, так еще бы и на деньги попала.
— А потом?
— А что потом? Понта никакого. На животе шрамы — а у нее почти все фотосессии в бикини, да в топиках.
Походило на то, что Михаил, говоря о происках врагов Дины, слегка заблуждался — никто «мисс» специально гадостей не делал. С аппендицитом я и сам в свое
— Но ведь модели не только телом работают. Лицом же тоже можно — косметика там, шампуни.
— Ну, это не совсем по ее части. Хотя, зря она гусей погнала — могла бы влегкую переквалифицироваться. В истерики впадать начала, говорила, что жизнь пошла пустая. Работать отказалась, портфолио забрала. Опять же в клубы любила ходить, потом почти перестала — куда с такими шрамами? Пирсинг у нее был в пупке — вытащила. Знаешь, я даже раньше с ней конкретно ругался — че, типа, выставляешься, а потом жалко стало. А тут еще ее веселая семейка — мачеха, как я слышал, только радовалась — модели, говорит, все типа шлюхи, так что оно и к лучшему — учись, выходи замуж, работай как все.
— Ты знал ее родителей?
— Видел пару раз. Вообще, меня там не принимали, я это чувствовал, и мы встречались либо у меня, либо еще где… Нет, мы не трахались, если ты об этом. Короче, не хочу ничего вспоминать, тем более, у нас почти все дела кончились… И сестре ее, Тамаре, отдельное спасибо. Та вообще змея. Для нее любой успех Дины — личное оскорбление.
— А ты ее тоже видел?
— Да тоже раз или два… Слушай, а ты случаем не из МУРа?
— Нет. Просто я знаю, что девушки исчезли, а с Тамарой у нас были дела, — начал я на ходу сочинять.
— Я знаю. Родители вроде как в полном отпаде от таких дел.
— Ясно. А ты случайно не знаешь никого из знакомых Дины по имени Михаил?
— Михаил? — переспросил он меня. — А ты сам хорошо Тамару-то знал?
— Ну, не близко, если ты это имеешь в виду. Я же говорю — у нас были небольшие дела, связанные с ее работой.
— Ты тоже рисуешь, что ли?
— Нет. Я с художниками работаю.
— Выставки организуешь? — с надеждой спросил Игорь.
— Нет, картинами торгую, — продолжал я сочинять.
— Подожди… Так почему же ты тогда ко мне пришел?
— Потому что я уже многих обошел насчет Тамары. Никто не знает, куда она пропала, а ты же работал с ее сестрой.
— Слушай, а ты давно заходил в «Пикник на обочине»? — произнес Игорь. — Спросил бы у Галки. Или у Оскара, на крайняк.
— Был я там, — сориентировался я. — Но про Тамару мне и там ничего не сказали. Поэтому я и обратился к тебе.
— Понятно… Времени сколько?
— Без пятнадцати шесть.
— Ты на машине?
— Да.
— Поехали, — вдруг сказал он. — Я покажу тебе этого отжатого придурка.
Забавный круг знакомых, ничего не скажешь…
— Поехали, — согласился я.
— А потом забросишь меня на съемку, там это рядом. Годится?
— Годится.
— Тогда подожди немного.
Игорь быстро сложил весь свой фотографический скарб — два внушительных кофра, три штатива и два светоотражателя. Затем оделся, мы вышли на улицу и сели в машину.
Я запустил двигатель и спросил, куда ехать.