Убийство Кирова. Новое расследование
Шрифт:
Вышинский: Что же вы признаете?
Смирнов: Я признаю, что участвовал в подпольной троцкистской организации, вошел в блок, вошел в центр этого блока, что я виделся с Седовым в Берлине в 1931 г, выслушал его мнение о терроре, которое передал затем в Москву. Признаю, что от Гавена я получил директиву Троцкого о терроре и передал ее, не будучи с ней согласен, через Тер-Ваганяна зиновьевцам. Вышинский И, не будучи согласны, оставались членом блока и в блоке работали?
Смирнов: Формально из блока не вышел, фактически
Поведение Смирнова кажется нелогичным при «навязанном» или сфабрикованном признании. Смирнов продолжал упрямо настаивать, что он не был членом блока, хоть он и передал инструкции о терроризме зиновьевцам — пункт, который энергично опротестовывал Вышинский.
Смирнов вернулся к этой теме в своем последнем слове.
Это была моя ошибка, которая переросла затем в преступление. Это толкнуло меня на восстановление связи с Троцким, толкнуло на искание связи с группой зиновьевцев, это привело меня к блоку с группой зиновьевцев, к получению в ноябре 1932 г. через Гавена директивы о терроре от Троцкого, привело к террору. Директиву Троцкого о терроре я передал блоку, куда входил в качестве члена центра. Блок эту директиву принял, стал действовать.
Как Седов, так и Троцкий публично отрицали всякие встречи с Гавеном. Вот что пишет Седов в «Красной книге»:
Гавен, например, о котором мы дальше будем говорить подробнее, неоднократно упоминается на суде как передатчик террористических инструкций Троцкого Смирнову, — отсутствует на процессе (Седов 49).
В качестве передатчика инструкции Троцкого о терроре на процессе фигурирует не Гольцман, а Ю. Гавен, который якобы лично от Троцкого получил террористическую инструкцию и передал ее И. Н. Смирнову. О Гавене, как об единственном передатчике террористических инструкций Троцкого «объединенному центру», говорит обвинительный акт…
Стоит ли говорить, что Троцкий не передавал через Ю. Гавена, не больше, чем через кого-нибудь другого, никаких террористических инструкций и вообще с Гавеном заграницей не встречался, как не встречался ни с одним из подсудимых? (Седов 99-100).
Троцкий на слушаниях комиссии Дьюи:
Гольдман: Вы когда-нибудь слышали о человеке по фамилии Гавен? Трои ни и Да.
Гольдман: Кто он?
Троцкий: Он латышский большевик. Он, если я правильно помню, всячески сочувствовал какое-то время оппозиции. Как Гольцман, например. В 1926 или 1927 г. он был связан некоторое время со Смилгой, членом ЦК. Но он совершенно исчез из вида после 1926 г.
Гольдман: В показаниях Мрачковского, а также Смирнова есть упоминание, что вы посылали сообщения через Гавена Смирнову о необходимости убийства Сталина.
Троцкий: Я ничего об этом не знаю. Нет, это абсолютная ложь. Его нет среди подсудимых.
Гольдман: Нет. Он свидетель.
Троцкий: Даже не свидетель.
Гольдман: Верно.
Троцкий: Он исчез.
Гольдмак Его просто упоминает Мрачковский, подсудимый Мрачковский (Case of Leon Trotsky, 6-е заседание, 225–226).
Однако
В 1936 г. Троцкий и Седов отрицали, что имели какие-либо контакты с ним (Гавеном). На самом деле, имели. Получив разрешение на поездку в Германию для получения медицинской помощи, Гавенис передал сведения о блоке, дополняя сведения Гольдмана. Он также передал информацию о своей собственной группе «О» (вероятно Осинский) и, кажется, согласился привезти обратно в Советский Союз сообщение самой троцкистской группе — несмотря на его опасения, что ОГПУ могло просочиться в нее (Вrоиё, Р. Party Opposition to Stalin (1930–1932) and the First Moscow Trial. P. 99).
Бруэ не определяет письмо или письма, в бумагах Седова в институте Гувера или в архиве Троцкого в Гарварде, в которых Троцкий и его сын обсуждают Гавена. По словам Вадима Роговина, одно из последних писем было в архиве Троцкого под номером 4858 [82] . Бруэ предполагает, что другие письма находятся в институте Гувера, но не дает дальнейших подробностей. В биографии Троцкого, опубликованной Бруэ в 1988 г., мы можем прочесть только это:
Гавен, бывший «эмиссар» Троцкого, расстрелян на носилках [83] .
82
Роговин В. Была ли альтернатива? глава 9; на русском языке: http://web.mit.edu/people/fjk/Rogovin/volume4/ix.html
83
Глава 56 //PB_tky_56.htm
Подробность насчет расстрела «на носилках» взята у Роя Медведева «К суду истории», совершенно не заслуживающей доверия книги, изобилующей фальсификациями хрущевской эпохи. В той же главе Бруэ также принимает версию Медведева, что Серго Орджоникидзе убили по приказу Сталина, историю, которая совершенно бездоказательна и которую давно отбросили даже антикоммунисты, которые настаивают на том, что Серго покончил жизнь самоубийством — тоже ложь, как продемонстрировал Владимир Бобров [84] .
84
Бобров В.Л. «Тайна смерти Орджоникидзе» //nvz/forum/archive/238/238967.htm; полный русский вариант со всеми подстрочными примечаниями наresearch/bobrov-ordzhon08.html; перевод на английский наmontclair. edu/english/furr/research/bobrov-ordzhon08eng. html.
Бруэ пишет:
Переписка между Троцким и Седовым демонстрирует, что отец и сын были поражены в начале процесса, когда они увидели, что Смирнов и Гольцман, уже виновные в глазах Сталина, не удовлетворились признанием правды, а обвинили себя в воображаемых преступлениях (Вгоиё, Р. Op. cit. Р. 99).
Было бы важно увидеть текст таких писем. Если они таковы, как их описывает Бруэ, то они могли бы стать доказательством того, что показания Смирнова и Больцмана были фальшивыми. Однако Бруэ ни цитирует текст, ни ссылается на какие-то конкретные письма, в которых предположительно состоялся этот диалог. Поэтому мы не можем проверить заявление Бруэ, что Троцкий и Седов были «поражены» или что они обсуждали между собой, какие из обвинений, сделанных Смирновым и Больцманом, были настоящими, а какие нет.