Убийство на Аппиевой дороге
Шрифт:
Фауста понимающе кивнула.
– И ты вспылил?
– Ну да. Бросил в него копьё. Я хотел, чтобы оно только взъерошило ему волосы; а этого придурка угораздило дёрнуться, и оно угодило ему в плечо. – Биррия засмеялся. – Он слетел с седла, будто его ветром сдуло. А дальше уже Марс взял дело в свои руки. Ну, мы их разметали, как щепки. Они скоро кинулись бежать кто куда.
– А потом ваш господин послал вас вдогонку, - подсказала Фауста.
– Ага, потом. Когда перестал беситься.
– И что он вам приказал?
Биррия потянулся. Кровать была слишком коротка для него; ноги его свисали, почти касаясь пальцами пола.
– Господин сказал: «Приведите мне Клодия живым. Остальных можете
– Так уж вышло.
Вот, значит, как всё получилось. Они просто сгоряча не подумали.
– А когда вы переловили всех и вернулись…
– Клодий как сквозь землю провалился.
Я кивнул.
– Потому что пока вы гонялись за Филемоном, до Бовилл успел добраться Секст Тедий, обнаружил там Клодия и отправил его в своих носилках в Рим.
– А откуда нам было это знать? – запротестовал Биррия. – Мы-то понятия не имели, куда он мог запропаститься.
– И тогда вы немного поспорили насчёт того, как теперь быть. Филемон слышал ваш обмен мнениями, да только мало что понял.
Биррия пожал плечами.
– Мы решили вернуться и рассказать обо всём господину. Клодий всё равно не мог уйти далеко, он же был ранен.
– На обратном пути вы повстречали сенатора Тедия, который остановился передохнуть там, где отходит просёлок к Дому весталок.
– Верно. Сенатор махнул нам рукой, но мы не стали останавливаться, потому что торопились рассказать обо всём хозяину. Когда хозяин увидел, что Клодия мы ему не привели, он опять распсиховался. Пока он расхаживал взад-вперёд по дороге, мы посадили пленных в повозку и отправили на его виллу в Ланувиуме вместе с госпожой. Хозяин решил, что Клодий, вернее всего, попытается добраться до своей виллы на Альбе, и мы двинули туда.
– И не нашли его.
– Мы везде искали – на конюшне, за грудами камней, обыскали весь дом. Допрашивали рабов – управляющего и того типа, как его, Халикора. Хозяин всё время орал: «Где Публий Клодий?»
– То есть тогда, на вилле, вы искали самого Клодия, а вовсе не его сына?
– Это всё грязная ложь, которую пустили клодиане – что, мол, наш хозяин искал мальчишку. На что нам сдался малец? Мы и не знали, что он тогда был на вилле, и вообще в глаза его никогда не видели. Нам нужен был Клодий. Хозяин обезумел от одной мысли, что мы его не найдём. Он всё время спрашивал, тяжело ли ранен Клодий: думал, что Клодий, может, прячется где-нибудь в лесу…
– Мой супруг ужаснулся при мысли о том, что будет теперь, когда кровь пролилась, и Клодий не успокоится, пока не отомстит сполна, - вступила Фауста. – О том, что Клодий мёртв, мужу стало известно лишь на следующий день, когда он тайком вернулся в город. Потом мы, конечно же, узнали, как сенатор Тедий обнаружил тело, и поняли, что произошло.
– В самом деле? – Я поднял брови. – И тогда Милон состряпал свою версию случившегося – всю ту чепуху, которой он потчевал
– А ведь недурно было придумано, - с сожалением заметила Фауста. – Но ему было уже не выкрутиться – даже Цицерон уже не мог ему помочь. Он, кстати, больше навредил, чем помог. Самое забавное, что Милон был далёк от мысли убить Клодия и уж тем более схватить или убить его сына. Он просто хотел, раз уж ты, негодный мальчишка, - она погрозила Биррие пальцем, - не смог проехать мимо Клодия без того, чтобы его ранить, схватить его и спрятать где-нибудь в укромном месте, чтобы спокойно решить, как быть дальше. Но тут не вовремя подвернулся Филемон со своими дружками, Биррия с товарищами погнались за ним, оставив Клодия в той харчевне – и либо раны Клодия оказались серьёзнее, чем мы думали, либо…
– Либо что?
– Милон предположил, что пока Клодий оставался один, кто-то набрёл на него и прикончил.
– Как это?
– Да так. У Клодия в тех краях врагов хватало. Многим сильно не понравилось, что он вырубил рощу Юпитера и выселил весталок из их дома. Кто-нибудь из местных вполне мог заглянуть в ту харчевню и, обнаружив Клодия раненым и без охраны, воспользоваться возможностью отомстить. Все, кто видел Клодия, в один голос твердят, что у него на горле были отметины – да ты и сам говорил о них Цицерону. Откуда им взяться? Евдам и Биррия клянутся, что это не их рук дело. Так откуда же эти отметины, если только кто-то не набрёл на Клодия и не удавил его, пока Биррия с Евдамом гонялись за Филемоном? Это объясняет, почему Секст Тедий нашёл Клодия мёртвым на дороге, после того как Евдам и Биррия оставили его живым в харчевне. - Она вздохнула с таким видом, будто вся эта история ей порядком наскучила. – По крайней мере, так думает Милон. Он говорил об этом Цицерону, но Цицерон сказал, что нечего и думать убедить в этом судей. «Что толку уверять их в своей невиновности, доказывая с помощью запутанных логических рассуждений, что твои рабы лишь ранили Клодия, а убил его кто-то совсем другой?» - говорил он. «Судьи ни за что в это не поверят, будь оно хоть десять раз правдой», - говорил он. «Лучше стоять на своём и утверждать, что ты защищал свою жизнь», - говорил он. Если бы ни Филемон, мы захватили бы Клодия живым. Но Секст Тедий появился в самый неподходящий момент и отправил тело Клодия в своих носилках в Рим прежде, чем мы об этом узнали. Улавливаешь иронию судьбы, Гордиан?
– Ещё как. Лучше, чем ты думаешь.
Фауста снова вздохнула.
– Все эти разговоры только портят настроение. Что ж, Гордиан, ты сделал то, за чем пришёл, и если у тебя нет больше дел к моему мужу – я только что приняла ванну и теперь собираюсь принять массаж. – Внезапно лицо её прояснилось. – А может, присоединишься?
– Благодарю, нет.
– Подумай хорошенько, Гордиан. Евдам и Биррия замечательно делают массаж. Двадцать пальцев – девятнадцать, если уж быть точным, поскольку Евдам потерял в бою мизинец – и в каждом из них столько силы! Они могли бы без труда переломить меня пополам, как тростинку, но я лишь чувствую себя лёгкой, как пушинка, и воздушной, как облако. Они управятся с двумя так же легко, как с одной. – Выражение её лица ясно говорило, что именно она имеет в виду.
– А твой муж?
– Он вернётся не скоро.
– Ты уверена?
– Насколько я знаю.
Я вспомнил, что Фауста любит, когда её застигают в компрометирующих ситуациях, и представил себе, как Милон застаёт нас вчетвером. Мне вовсе не улыбалась такая перспектива, как бы это ни позабавило Фаусту.
– Сожалею, но у меня ещё одно дело, с которым я хочу покончить засветло.
Она пожала плечами.
– Что ж, очень жаль. Так что мне передать мужу – что ты заходил попрощаться, но не смог дождаться его?