Убийство на балу Победы

Кристи Агата

– До малейших деталей.

– Спасибо, милорд. Это все, что я хотел узнать. Всего хорошего.

– Ну и что теперь?
– спросил Джепп, когда мы вышли на улицу.

– Я должен отчитаться в Скотланд-Ярде о результатах расследования.

– Хорошо. Не буду вас задерживать. Мне нужно еще выяснить одну деталь, и тогда...

– Что тогда!?

– Тогда дело будет раскрыто.

– Что? Не может быть! Вы знаете, кто убил лорда Кроншау?

– Совершенно верно, знаю.

– Кто же? Юстас

Белтейн?

– А, мой друг! Вам же известна моя маленькая слабость. Я люблю держать все нити расследования в своих руках до самого конца. Но не беспокойтесь. Придет время, и я обо всем вам расскажу. Мне не нужны никакие лавры. Это дело будет вашим. Но при одном условии. Вы должны мне позволить раскрыть это преступление, используя свой метод.

– Ну что же, это вполне справедливо. Если, конечно, дело будет раскрыто. Но вы самая настоящая устрица, Пуаро. Из вас ничего не вытянешь.

Пуаро улыбнулся.

– Ну пока, я спешу в Ярд.

Пуаро подозвал такси.

– Куда мы едем?
– спросил я, снедаемый любопытством.

– В Челси, встречаться с Дэвидсонами.

Он дал адрес шоферу.

– Что вы думаете о новом лорде Кроншау?
– спросил я.

– А что думаете вы, мой добрый друг Гастингс?

– Я ему не верю.

– Вы считаете, что он злодей, о каких пишут в книгах?

– А вы так не считаете.

– Я полагаю, он был очень любезен по орошению к нам, - ответил мне Пуаро с непроницаемым лицом.

– Потому что у него есть на это свои причины.

Пуаро с грустью посмотрел на меня, покачал головой и пробормотал что-то вроде "полнейшее отсутствие метода".

Дэвидсоны жили на третьем этаже особняка. Самого мистера Дэвидсона дома не было, но его супруга была дома. Мы вошли в длинную с низким потолком комнату, увешанную восточными украшениями. Воздух в комнате был спертый, чувствовался сильный запах пахучих китайских палочек Миссис Дэвидсон тотчас же вышла к нам. Это была маленькая блондинка, настолько хрупкая и изящная, что могла бы вызывать жалость и симпатию, если бы не холодный расчетливый блеск ее бледно голубых глаз.

Пуаро объяснил причину нашего прихода, и она грустно покачала головой.

– Бедный Кронш, бедная Коко! Мы оба так ее любили. Ее смерть была для нас ударом. О чем вы хотите меня спросить? Неужели я снова должна пересказывать все, что произошло в тот ужасный вечер?

– Поверьте, мадам, я не стал бы беспокоить вас зря. Инспектор Джепп все мне рассказал. Я только хотел бы посмотреть на костюм, в котором вы были на балу в тот вечер.

Женщина выразила некоторое удивление, и Пуаро разъяснил свою просьбу. Вы понимаете мадам, я работаю по методу своей страны. Мы всегда восстанавливаем сцену преступления. Возможно, мне понадобится, чтобы вы все повторили то, что делали в тот злополучный вечер. И в этом случае нужно,

чтобы вы были в тех же костюмах.

Миссис Дэвидсон продолжала недоумевать.

– Я, конечно, слышала о воссоздании картины преступления, - сказала она.
– Но я не думала, что при этом так важны все подробности и детали. Я сейчас найду свой костюм.

Она вышла из комнаты и почти тотчас же вернулась с костюмом из белого атласа с зелеными помпонами. Пуаро взял его у нее из рук, внимательно осмотрел и с поклоном вернул обратно.

– Спасибо, мадам Я вижу, вы потеряли зеленый помпончик, который должен был быть у вас на плече.

– Да, он оторвался на балу. Я подняла его и отдала подержать бедному Кроншау.

– Это было после ужина?

– Да, после.

– Может быть, незадолго до трагедии.

Бледно голубые глаза Дэвидсон выразили некоторое беспокойство, и она быстро ответила.

– Нет, задолго до этого. Сразу же после ужина.

– Понимаю. Это все. Не буду больше вас задерживать, мадам. Всего наилучшего.

– Да, - сказал я, когда мы вышли из дома, - вот и объяснение тайны зеленого помпона.

– Не знаю.

– Что вы имеете в виду?

– Вы видели, как внимательно я рассматривал костюм, Гастингс?

– Конечно.

– Помпон, которого не хватало, не был оторван. Он был аккуратно отрезан ножницами. Все нитки были одной длины.

– Боже мой!
– вскричал я, - Все становится запутаннее и запутаннее!

– Напротив, - спокойно ответил Пуаро, - все становится проще и проще.

– Пуаро, когда-нибудь я вас просто убью! Ваша привычка считать, что все очень просто, может вывести человека из себя.

– Но когда я в конце концов все разъясню, все становится достаточно просто, не так ли?

– Да, и это больше всего выводит из себя, так как чувствуешь, что сам мог бы догадаться, в чем дело.

– И вы могли бы, Гастингс, если бы удосужились привести в порядок свои мысли. Без определенного метода.

– Да, да, - поспешно согласился я, так как знал, что если Пуаро касался своей любимой темы, его красноречию не было конца.

– Скажите, что мы будем делать дальше. Вы действительно хотите восстановить сцену убийства?

– Да нет. Спектакль закончился. Я только хочу добавить к нему еще одну сцену. Сцену Арлекина.

Это таинственное представление было назначено Пуаро на следующий вторник. Меня заинтересовала подготовка к нему. В углу комнаты был поставлен белый экран, по обе стороны которого висели тяжелые занавески. Прибыл осветитель с прожектором, а за ним группа актеров, которые удалились в спальню Пуаро, временно служившую театральной уборной.

Незадолго до восьми часов явился Джепп в очень веселом настроении. Я понял, что детектив не одобряет плана Пуаро.