Убийство на дуэли
Шрифт:
После признания Алексея Долинского сердце мое прониклось к нему жалостью. Теперь я уже сама не могла поверить в то, что раньше подозревала этого несчастного человека в убийстве своего собственного дяди. Я поверила ему, мало того, я решила рассказать о своих подозрениях, касающихся смерти Федора Долинского.
– Мне кажется, ваш дядя умер не из-за несчастного случая, – осторожно начала я.
– Что? – Алексей посмотрел мне прямо в глаза, в которых было полное недоумение. – Что вы хотите этим сказать?
И тут я одним махом, как на духу, выложила ему и про свое ночное
Пока я говорила, лицо Алексея принимало все более изумленное выражение.
– Боже мой, – простонал он, когда я, наконец, умолкла. – Да кому же на самом деле понадобилось убивать дядю?
– Не знаю, – пожала я плечами. – Однако согласитесь, ведь если убийца подложил мертвого волка, чтобы испугать лошадь, значит, он точно знал весь путь, который должен был быть проделан во время охоты.
– Верно, – задумчиво пробормотал мой собеседник. – Позвольте, но тогда убийца все это время находился поблизости. Но кто же он? Стоп. У вас не вызывает подозрений некоторое обстоятельство?
– Какое? – поинтересовалась я.
– Почему так внезапно уехал Евгений Александрович Мохов?
При этих словах я вспомнила содержание записки, оставленной Моховым, которая немало удивила нас всех в момент ее получения. А затем в памяти всплыл разговор накануне охоты, когда все гости и домочадцы собрались в гостевой. Ведь тогда Мохов говорил, о несчастном случае, происшедшим с ним на охоте. И рассказ это вполне можно было принять за скрытую угрозу.
– Вы думаете, что Евгений Александрович подстроил убийство вашего дяди? – спросила я своего собеседника.
– Я ничего не думаю, и упаси бог кого-то подозревать в таком смертном грехе, – испуганно откликнулся Долинский. – Но дяденька долго сомневался, прежде чем пригласить к себе Мохова.
– Можно узнать, почему? – меня все больше и больше охватывало любопытство.
– Честно говоря, дядя, как я ни старался узнать, так ничего мне и не рассказал. Хотя из его немногочисленных фраз я все же догадался, что между ними существовала какая-то давняя вражда, и это очень угнетало Федора Степановича. Он всей душой желал помириться с Евгением Александровичем, потому и пригласил его к себе, как только появилась для этого возможность.
– А где он живет, этот Мохов? – мне просто необходимо было это узнать, так как в моей голове уже зрел план поимки преступника.
– Признаться, не знаю этого точно, но по-моему, где-то ближе к Вольску, на другом берегу Терешки. Помилуйте, Катерина Алексеевна, уж не собираетесь ли вы ехать туда?
– Нет, нет, – поспешила я заверить собеседника. – Но ведь можно было бы послать туда полицию.
– Да никто в полиции нам не поверит, ведь у нас нет никаких доказательств.
Я подумала и рассудила, что слова Алексея не лишены здравого смысла. Действительно, ведь мы не можем предоставить полиции ни одной улики, чтобы арестовать Мохова. Значит, придется все-таки съездить в имение Евгения Александровича и самой во всем разобраться. Однако я решила не распространяться Долинскому о своих планах и до поры до времени держать их в тайне.
Уже занимался рассвет, когда мы с Алексеем Долинским расстались и отправились по своим комнатам, чтобы
Здесь, уважаемый читатель, повествование моей тетки прерывается. Нет, не в том смысле, о котором можно подумать. Просто, если следовать элементарной логике, то далее должно следовать описание похорон убитого на охоте помещика. Однако об этом ни в дневнике, ни в мемуарах Катеньки Арсаньевой не содержится ни одного слова. Возможно, потому что, как раньше уже упоминалось, моя тетушка ненавидела эту траурную церемонию и всегда старалась обходить ее стороной и в жизни, и на бумаге. Странное обстоятельство, не правда ли? Быть сыщиком, постоянно сталкиваться с трупами и преступниками, и бояться похорон. Ну да оставим эту странность на совести ее хозяйки и продолжим.
На следующий день после похорон, когда Ланской с супругой, выразив свои последние соболезнования по поводу безвременной кончины Федора Степановича, отбыли домой, Алексею Долинскому неожиданно пришло письмо от нотариуса, где молодой человек приглашался приехать в Саратов по какому-то очень важному, не терпящему ни малейших отлагательств делу. В спешке собравшись, Долинский-младший уже утром следующего дня отбыл, попросив нас немного побыть еще в Воскресенском и присмотреть за Соней до его возвращения. В ответ на это и я, и Сашенька клятвенно пообещали ни за что не оставлять Софью Федоровну одну.
Соня после похорон отца ходила сама не своя. Она была безразлична абсолютно ко всему. Такое ее состояние очень беспокоило нас, да еще и Феклуша постоянно твердила о том, что печаль никак не может пойти на пользу ребеночку. Один раз я даже прикрикнула на кормилицу, чтоб она перестала причитать, а лучше бы занялась своими обязанностями и присматривала за домом. Феклуша ничего не ответила, только бросила на меня взгляд, полный презрения, что еще больше добавило мне неприязни к этой наглой крестьянке.
Однако мало-помалу жизнь все же брала свое, и Софья Федоровна постепенно начинала приходить в себя. Он снова подолгу стала беседовать с Шурочкой, иногда на ее губах мелькала грустная, но все же улыбка.
Едва не забыла описать один весьма интересный случай, произошедший со мною в те далекие дни. Причем случай этот, как оказалось впоследствии, имел под собой совершенно неожиданную подоплеку.
Как-то вечером я, по своему обыкновению, вышла в барский сад погулять перед сном. Погода практически всю осень была замечательной. Вот и тогда, хотя на дворе уже стояло начало октября, последние теплые деньки продолжали радовать своей непередаваемой прелестью наступившей осени. Весь сад был золотым от падавших на землю желтых листьев.
Я тихо прогуливалась среди деревьев, как вдруг услышала за кустами какой-то шорох. Естественно, мне в ту же минуту захотелось посмотреть, кто может там бродить в столь поздний час. Причем я сразу догадалась, что шорох это издавал вовсе не зверь и не ветер, а человек. Предчувствие меня не обмануло. Уже через секунду за кустами снова что-то зашелестело, и раздалось бормотание. Я тихонько подошла к зарослям и заглянула в их глубину. В следующую минуту я отпрянула в испуге. Прямо на меня из кустов выскочила Феклуша с большой пустой миской в руках и такой же пустой крынкой. Обычно в таких крынках крестьяне держат молоко.