Убийство на стороне
Шрифт:
Стенографист держал себя с непререкаемым авторитетом. Признание Хенсона в убийстве Коннорса было отпечатано на машинке в минимальный срок.
Когда Хенсон перечитал и подписал свое признание, перешли к убийству Ольги.
– Вы делаете признание добровольно, без всякого принуждения и не рассчитываете на снисхождение или помилование? – спросил стенографист.
– Добровольно.
Стенографист протянул ему ручку.
– Подпишите вот здесь, пожалуйста. Нет, не на этой строчке, а здесь, как вы уже подписывали другой лист.
Хенсон
Начальник уголовной бригады, комиссар Деволт, взял признание и прочитал его. Он едва скрывал свою радость – удовлетворенная улыбка блуждала по его губам, когда он перекидывал из одного угла рта в другой толстую сигару ценой в пятьдесят центов.
– Что это с вами случилось, Хенсон? Какой винтик перевернулся в вашей голове?
– Что вы хотите сказать?
– Мы допрашивали вас много дней, мы все испробовали, даже разрешили передать вам курево, и ничего не достигли. И вот неожиданно, можно сказать, одним махом вы признаетесь сразу в двух преступлениях!
Ответ Хенсон подготовил заранее.
– Предположим, я поверил, что меня все равно осудят. И так как я очень привязан к мисс Галь, я не хочу, чтобы ее держали в распоряжении следствия как возможную соучастницу преступления.
– Когда вы покидали ее тогда, она не знала о вашем намерении прикончить Коннорса?
– Даже не догадывалась. Я сказал, что отвезу его в Линкольн-парк.
– Почему вы его убили?
– Я уже объяснял это, мистер комиссар. Я знал его как опасного типа и боялся, что он вернется и станет докучать мисс Ванде Галь.
– Итак, после того как вы бросили его в кустарник, вы выстрелили ему три раза в грудь?
– Да.
– А ваша жена? Мисс Галь знала, что вы собираетесь ее убить?
Хенсон всплеснул руками.
– Как она могла это знать? Я и сам не знал об этом до того момента, когда Ольга застукала меня за укладкой чемодана. Она стала упрекать меня в том, что я собираюсь бежать с какой-то уличной девкой. Учитывая то, что я уже сделал, и то, что собрался сделать, мне только и оставалось убить ее, организовать все так, чтобы отвести от себя подозрения и повесить все на какого-нибудь бродягу-садиста.
Комиссар, который вел дело о краже, вмешался в разговор:
– Когда вы сказали: «...учитывая то, что я уже сделал, и то, что собрался сделать», вы имели в виду убийство Коннорса и кражу денег из сейфа «Инженерного атласа»?
– Совершенно верно.
– Мисс Галь знала о том, что вы собираетесь похитить эти деньги?
– Нет. Насчет денег мне пришло в голову позже. Тогда я уже находился в таком состоянии, что мне нетрудно было дойти и до конца.
Греди наклонил голову.
– Довольно логично. А где находятся в настоящее время эти семьсот тысяч долларов?
– Я их зарыл.
– Где? : – Сейчас расскажу.
– Почему вы не взяли их с собой?
Хенсон горько усмехнулся.
– Семьсот тысяч долларов в мелких купюрах занимают слишком много места.
– А потом?
– Я думал нанять пилота, которому ничего не стоит пересечь границу, если ему за это хорошенько заплатят.
Греди присоединил признание в краже к двум другим признаниям в убийствах и положил все это на стол своего коллеги.
– Звучит убедительно, – оценил он. – Я не вижу тут фальши. На его месте и я бы так поступил. А вы как полагаете, мистер помощник прокурора?
Тот некоторое время размышлял.
– Пожалуй, я согласен с вами. В сущности, мистер Хенсон не похож на тех мелких жуликов, которых мы привыкли тут видеть. На его репутации – ни единого пятнышка. Ни малейшего нарушения закона. Очень жаль, – добавил он, достав пачку сигарет из кармана, – что господь Бог создал мужчину таким, каков он есть. Человек такого уровня, как мистер Хенсон – инженер и начальник индустриального общества «Атлас», совершенно теряет голову и пускает под откос свою безупречную жизнь только потому, что красивая маленькая куколка, я не желаю вас обидеть, мистер Хенсон, согласилась лечь с ним в постель.
У Хенсона было странное чувство. Ему казалось, что он участвует в одной из тех мелодрам, которые когда-то заставляли плакать наших бабушек. Он должен возмутиться и подать театральную реплику.
– Думайте о своих словах, сэр! Вы говорите о той, которую я люблю!
Деволт разрядил обстановку, спросив:
– А эта куколка, что с ней?
Помощник прокурора перелистал три признания.
– Если то, что он сообщил, правда, то, я полагаю, что она невиновна. Мы продержим ее еще несколько дней. Но если бы я был на вашем месте, Деволт...
– Продолжайте.
– Чтобы избавиться от женщин-журналисток, которые проливают слезы, я возьму обратно обвинение в соучастии и буду держать Ванду лишь как главного свидетеля.
Комиссар уголовной бригады пометил что-то в своем рабочем блокноте.
– Отличная идея. Это как раз то, что я собирался сделать.
Хенсон был немного разочарован. Он полагал, что, как только полиция получит все его признания, Ванду немедленно отпустят. Но так как у нее не было ни денег, ни жилья, то этот вариант, пожалуй, будет для нее лучшим.
Греди перешел к тому, что интересовало его больше всего.
– Вы хорошо помните, где вы зарыли деньги?
– Да, господин комиссар!
– В каком месте?
– В маленькой роще, на берегу озера Калюме, на южном берегу. Я сказал шоферу такси, которого нанял возле банка, чтобы он отвез нас прямо в Калюме-Сити. Там я оставил Ванду в одном из баров и вернулся обратно, чтобы закопать деньги. И когда она меня спросила, что меня задержало, я ответил, что занимался приобретением билетов на самолет.