Убийство на Васильевском острове
Шрифт:
– Вы хотите сказать, что капитан Горлов мог покончить с собою?
– Вполне возможно.
– Но резанные раны?
– Иван Петрович, я высказываю мысль, что Горлов мог без посторонней помощи лишить себя жизни.
– Что вы на это скажите? – Пристав обратился к Иванчевскому.
– Вести следствие по вашей части, помоей делать только заключение по тому, что обнаружу.
– Если без формальностей.
– Иван Петрович, по тем колотым ранам, что находятся на теле Горлова, я могу заключить, что имело место убийство. Не может человек так изогнуться, чтобы нанести себе такие раны, притом под прямым углом. Конечно, вскрытие
– Могла ли женщина нанести кинжалом такие раны?
– Могла.
– Значит, барышню нельзя исключать из списка подозреваемых, – пристав посмотрел на убитого.
– Иван Петрович, – вмешался помощник, – простите, но выстрел раздался послу ухода барышни и вестового. Их мы можем исключить.
– Вы правы. Остаётся только Поплавский. Притом он сказал, что никто посторонний не мог проникнуть в квартиру.
– Если он виновен, то зачем это ему отрицать. Наоборот, он должен настаивать на том, что вор проник сюда и Горлов стал случайной жертвой.
– В ваших словах есть толика правды, но не думаю, что сей малый так сообразителен. Возьму-ка его под стражу, чтобы не сбежал.
– Ваше право, Иван Петрович, вы – пристав и карты вам в руки.
– Вот именно.
Врач Иванчевский начал проводить вскрытие ровно в полдень. Дотошно, не упуская ни одной детали, ни одного штришка, имеющего возможность прояснить дело убийства, теперь в этом был он полностью уверен.
После нескольких часов проведённых у тела Горлова, Иванчевский засел за стол для написания отчёта. Поставил перед собою пепельницу, положил сигаретницу, раскурил папироску, а уж после придвинул к себе лист бумаги и чернильный прибор. После написания обязательных формальных фраз врач приступил к самому протоколу:
«Труп лежит на спине с вытянутыми конечностями, причём левая рука несколько отведена наружу. Покойник крепкого сложения. Кожа на правой ступне и на подошве замарана кровью; на правой ляжке видно пятно крови несколько больше ладони; ладонь правой кисти помарана кровью; левая часть, грудной клетки в крови, которая истекала по направлению левой руки. Трупные пятна на спине и груди. Левая ушная раковина наполнена кровью с примесью мозговой жидкости.
В передней части левой подмышки, на наружном крае левой большой грудной мышцы, в 4 вершках от плеча, находится треугольной формы колотая рана, направляющаяся в грудную полость, Положение раны таково, что один угол находится внизу, а два другие лежат по бокам первого и несколько кверху от него, имеют направление параллельное рёбрам и длиной, в 1 вершок. Конечности находились в состоянии неполного окоченения..
Кроме раны в грудь, находится рана на левом виске, на три четверти вершка. от наружного края брови круглое покрытое запёкшеюся кровью, величиной в 5 медных копеек, пятно, посредине коего находится воронкообразное углубление величиной с горошину, проникающее в черепную полость. Кругом углубления, как и самого пятна, виден пороховой налёт, лучеобразно внедрившийся в кожи, видны тёмные точки внедрившихся зёрен пороха. Из вышеописанного углубления, к левой ушной раковине идёт полоса крови, смешанная с мозговым веществом. Над среднею частью брови, в полу вершке видна ссадина, величиной с гороховое зерно, пергаментного цвета, с незначительным углублением».
Иванчевский откинулся на спинку
– Переходим к внутреннему описанию осмотра, – произнёс врач, но так и остался сидеть неподвижно, попыхивая папиросным дымом. Потом бросил окурок в пепельницу, покачал головой и приступил к дальнейшему изложению.
«Полость головная.
По вскрытии кoжи головы оказалось, что подчерепная кожа нормальна, наружных повреждений не имеет. Под обoлочкой, в особенности с правой стороны, замечено кровоизлияние. В левой висoчной доле, соответственнo отверстию в черепе, имеется повреждение, наполненное кровью, осколками костей и волосами. Следуя за этим местом по направлению к верхушке правoй части затылка, имеется канал, проходящий чeрез все вещество мозга, под мягкою оболочкой правого полушария, найдена сплющенная пуля, соответствующая калибру найденного на полу револьвера.
Полость грудная.
По вскрытии грудных покровов и большой грудной мышцы, с левой стороны обнаружена рана, идущая от вышеописанной наружной раны через толщу большой грудной мышцы, по направлению к 3-му межрёберному промежутку, где, у самого конца рёбер имеется проникающее отверстие в грудную полость, величиной в три четверти вершка; идёт параллельно рёбрам. По извлечении грудных органов оказалось, что рана идёт позади сердечной сумки, через одну из лёгочных вен и достигает передней поверхности грудной аорты, в которой имеется разрез в одну четвёртую вершка.
Органы брюшной полости, точно так же, как и органы полости таза и наружные половые, ничего ненормального не представили.»
Врач запечатал в конверт протокол и вызвал посыльного, чтобы отправить письмо частному приставу. Сам же задумался о бренности человеческой жизни. Вот ходишь, строишь планы на будущее, стремишься занять пост повыше, чтобы денег получать побольше. Ан нет, приходит кто-то и ножом под рёбра или пулю в лоб. И вся недолга.
Вот так и заканчивается человеческая жизнь на взлёте. Одна минута, да именно, одна минута и человека нет. Много ли надо времени, чтобы нанести смертельную рану. Полминуты? Минута? Это уже не важно.
Через того же посыльного частный пристав приглашал к себе, чтобы прояснить некоторые моменты дела. Иванчевский чуть, было, не выругался, но сдержался и поехал на улицу, где казённая палата снимала дом для части.
– Из протокола я вижу, что вы уверены в убийстве?
– Совершенно верно, капитана Горлова лишили жизни насильственным способом.
– Ошибки быть не может? Сперва, человек себя кинжалом, а потом из револьвера? – С надеждой в голосе спросил пристав.
– Исключено, я же в протоколе описал две раны, замечу, что они, обе, смертельные, вы же читали? – Врач сидел в на стуле, закинув нога на ногу и прикладываясь к папиросе, выдыхая ароматный дым, – хорошо, поясню вам, первая, колотая в передней части левой подмышки вторая – огнестрельная в левый висок.
– Очень плохо, – посетовал частный пристав.
– Что плохого?
– Нет, это я себе.
– Могу добавить, что колотая рана предшествовала огнестрельной и что промежуток времени между обоими ранами минуты.