Убийство по-домашнему

Квентин Патрик

Мистер Холбрук вскарабкался на последнюю ступеньку, засопел и прерывающимся голосом сказал:

— Добрый день, дети. Ваша мама дома?

— Да, сэр, — ответила Дина, — но она, к сожалению, очень занята.

Она инстинктивно посмотрела на окно на втором этаже. Мистер Холбрук тоже поднял глаза. Пишущая машинка стрекотала, как автомат.

— Мама пишет книгу, — сказала Эйприл. — Когда она работает, ей нельзя мешать. Знаете, уж такие они, писатели!

Мистер Холбрук вытащил из кармана чистый белый платок.

— Да,

да, я знаю, что ваша мать пишет книги.

Весьма, весьма интересная профессия… У меня есть племянник, который время от времени публикует стихи в «Мэдисон Стэйт Джорнэл». Конечно, бесплатно… — Он вытер вспотевший лоб. — Когда-то я читал книгу вашей матери, изданную под псевдонимом, если не ошибаюсь, Дж. Дж. Лейн. Она мне очень понравилась. Правда, я обнаружил в ней кое-какие юридические неточности, о которых охотно подискутировал бы с автором. — Он аккуратно сложил платок и спрятал его в карман. Снова издал глубокий вздох и, глядя на окно, за которым стучала пишущая машинка, спросил: — И миссис Карстерс никак нельзя оторвать от работы, да?

— К сожалению, нет, — ответила Дина. Однако, посмотрев на мистера Холбрука, приветливо добавила: — Ужасная жара, не так ли? Может, хотите войти и выпить сока или холодного чаю?

— Спасибо, спасибо, — сказал мистер Холбрук. — С благодарностью воспользуюсь вашим приглашением. Сегодня действительно жарко. А лестница в вашем саду довольно крутая.

Они провели гостя в гостиную. Мистер Холбрук опустился в самое удобное кресло с такой миной, словно испытывал желание снять туфли. Неразлучный портфель он положил на колени.

— Если можно, дайте мне стакан воды, — сказал он.

— Ну что вы! — ответила Дина. — Я принесу вам что-нибудь получше воды, например, лимонад.

Она побежала в кухню. Эйприл, оставленная с гостем, старалась не глазеть на него слишком откровенно, однако ей было трудно отвести взгляд от его лица. Так значит, дочь этого человека танцевала одетая лишь в три павлиньих пера и нитку жемчуга, а публика вскакивала с мест и с энтузиазмом аплодировала — как писала та корреспондентка Флоры Сэнфорд, Вивьен. Просто не верится! Но зато нетрудно было поверить, что отец готов был бесплатно консультировать миссис Сэнфорд, лишь бы только утаить этот факт.

Дина вернулась, неся лимонад в самом большом стакане, который она нашла.

— Я не положила лед, — сказала она, — просто налила очень холодную воду. Лед мог бы повредить вам, вы перегрелись на солнце.

— Спасибо, спасибо, это очень мило с твоей стороны, — сказал пожилой джентльмен. Он выпил глоток лимонада и на секунду прикрыл глаза. — Ты уверена, что нельзя попросить твою маму уделить мне время даже для минутного разговора?

— К сожалению, нельзя, — ответила Дина. — Но не могли бы мы чем-то помочь вам?

— Я думал… я хотел… Это очень важно для меня… — запинался мистер Холбрук.

Он выглядел испуганным и несчастным. — Поскольку вы живете по соседству… Я обратил внимание, что этот лейтенант полиции, Билл Смит, бывает здесь. Я подумал, что он, возможно, упоминал в разговоре с миссис Карстерс…

Дина подала сестре сигнал, означающий: «Говори ты!» Эйприл кивнула головой в знак того, что берет на себя эту миссию.

— Ах, да, лейтенант иногда приходит к нам, — сказала она. — Мы ведь самые важные свидетели. Мы слышали выстрелы.

— Что? Ах, да, конечно! Но это не совсем то… Я подумал, что, возможно, он рассказывал миссис Карстерс обо всем деле…

— В последнее время мама была очень занята, — сказала Эйприл, — но мы пользуемся полным доверием у лейтенанта. Мы знаем все об этом деле.

Генри Холбрук испытующе посмотрел на нее своими серыми озабоченными глазами. Трудно было не доверять Эйприл, видя это личико: большие глаза с длинными ресницами, очаровательную невинную улыбку. Пожилой джентльмен кашлянул и произнес:

— Дитя мое, скажи мне…

Эйприл слегка передернуло. С чего это ему вздумалось называть ее «дитя мое»!

Однако, глядя в глаза мистеру Холбруку, она приветливо сказала:

— Слушаю вас, сэр.

— Может, вы знаете, не нашла ли полиция при обыске виллы какие-нибудь личные бумаги миссис Сэнфорд?

Дина уже раскрыла рот, чтобы ответить, однако Эйприл опередила ее, быстро спросив:

— Почему вы спрашиваете об этом?

— Потому что… — Он осекся. — Я был адвокатом миссис Сэнфорд. Ее личные бумаги должны оказаться у меня в руках. К сожалению, у полиции особый взгляд на эти вещи… Думаю, каждому понятно, что я бы хотел знать, удалось ли полиции найти бумаги.

— Удалось ли найти? — с любопытством повторила Дина, — Что вы имеете в виду?

Мистер Холбрук снова кашлянул и отпил лимонаду.

— Миссис Сэнфорд, кажется, спрятала эти бумаги, — сказал он.

— Ох! А вы уже везде искали? — невинно спросила Эйприл.

Он кивнул головой и хриплым голосом сказал:

— Везде, где предполагал что-то найти. — Внезапно он сообразил, что признался, и поспешно добавил: — Как адвокат… понимаете… я обязан… по отношению к моей умершей клиентке… — Он допил лимонад, поставил стакан, вытащил недавно сложенный платок, вытер лицо.

— А как вы попали на виллу? — поинтересовался Арчи.

— Так сложилось в пятницу вечером, — ответил мистер Холбрук, — что поблизости вспыхнул пожар и отвлек отсюда полицию. Я случайно был возле виллы… — Он помолчал и закончил официальным тоном: — Я не собирался нарушать закон. Я считал, что имею право войти как адвокат покойной. Полиция отказалась оказать мне содействие, проявила непонимание… — Мистер Холбрук старательно сложил платок.

— И вы нашли что-нибудь? — спросила Дина.