Убийство по лицензии
Шрифт:
— В последнее время он кажется мне опасным, — с сомнением произнес голос с хрипотцой. — Он решителен и неуравновешен. Боюсь, как бы он не вышел за рамки.
— Какие же в этом деле рамки… Зато он профессионально пользуется оружием и в случае чего сможет защитить остальных, — настаивал Костя.
— Если, конечно, захочет защитить. — В голосе директрисы звучало сомнение. — Сначала нужно с ним встретиться, поговорить. Он очень самостоятелен, своенравен. Может отказаться.
— Я попробую лично провентилировать этот вопрос.
— Да, Костя,
Вешнев вписал золотой ручкой фамилию Стеценко в ежедневник.
— Кого возьмем из женщин? — осведомился негромкий голос.
— Женщин?! Да вы что, Раиса Александровна! Побойтесь Бога! — чуть не вскричал Костя. — Они-то там зачем?
— Во-первых, в Бога я не верю, — сердито каркнул голос. — А во-вторых, без женского пола мужчины превращаются в зверей.
— Не этого ли мы хотим в данном случае?
— Нет, не этого. Иначе мужчины перестреляют друг друга. Нет, женщина нужна обязательно. Или женщины.
— Из молодых хорошо бы подошла ваша любимица, Дубровинская, — предложил Вешнев.
Темные глаза с сомнением уставились на стену, по которой разбежались яркие пятна кислотных цветов — живописный «шедевр» дочки миллиардера еще не успели снять со стены после прошлого ее посещения.
— Да, пожалуй, Дубровинская подойдет… Пожалуй, это будет ей даже полезно… Еще кто из дам?
— Может быть, Марушкина?
— Да вы что, эта истеричка? Она завизжит, как только увидит червяка на рыболовном крючке!
— Она не истеричка. И к тому же находится в отличной форме — ты видел ее вчерашнее интервью по телевидению?
— Значит, Марушкина, — со вздохом черкнул Вешнев на листе бумаги. — Итого трое. Еще кто?
— Ну конечно, Губкин! Ему это развлечение понравится. Пусть мальчик порезвится.
— Хорошо, Губкин. — Костя поставил номер четыре напротив фамилии певца. — Да, надеюсь, в Иностранном легионе его научили держать оружие в руках…
— Нам не это важно. — Желтые пальцы принялись набивать трубку. — Нам важно, чтобы не было огласки.
— С Губкиным огласки не будет. Он предпочитает помалкивать о своих одесских приключениях и о том пенсионере в банке. Я не стал его разочаровывать. Боюсь, он думает, что только пролитая кровь, а не пролитый томатный сок делает мужчину мужчиной.
— А как ты смотришь на кандидатуру Батырина?
— Никак, — отозвался помощник. — Немолод, труслив, в критических ситуациях может дать сбой.
— Зато умеет держать язык за зубами.
— Да, это он умеет. Даже своей любимице Ньяме не проговорился о том, что он простой депутат, а не лицо божественного происхождения…
— Она бы все равно не поняла по-русски… Зато у него связи, он прикроет если что… Итак, Батырин. Запиши его пятым. Как ты думаешь, он согласится?
— Конечно, если такие развлечения покажутся ему частью политического этикета… Так, записал… И еще конечно же наш журналист?
— Да, надо отблагодарить мальчика за его помощь, — равнодушно кивнула Раиса Александровна. — К тому же его участие — это очень эффектный ход.
—
— Да, он, — согласилась женщина, только что раскурившая ароматную трубочку, и глухо добавила: — Он будет седьмым.
Глава 21
Через неделю на стол Вешневу лег обзор деловых обстоятельств жизни некоего клиента, к которому с недавнего времени фирма «Нескучный сад» испытывала необыкновенный интерес. Обзор вкупе со сведениями, представленными неким анонимным лицом, долгое время работавшим под началом этого клиента и сумевшим завоевать его почти полное доверие, давал полное представление о круге деловых интересов интересующего лица и детально описывал его финансовое положение.
Этот доклад, в свою очередь переработанный и сильно сжатый, лег в виде докладной записки на стол главы фирмы и был в свою очередь тщательно изучен. Кажется, это был очень, очень интересный доклад, потому что, пробежав его глазами, Раиса Александровна откинулась на спинку кресла и улыбнулась — никому, самой себе.
Они договорились на крупную сумму. Вешнев (Парнов имел дело в фирме только с ним и считал его за главного) вообще сказал, что у них сейчас полно работы и прием новых клиентов временно прекращен. Но для него они сделают исключение. Он, можно сказать, их постоянный клиент, поскольку его супруга уже имела удовольствие воспользоваться их услугами.
— Вы хотите один или с женой? — спросил Вешнев. — Кстати, обычно мы не обслуживаем супружеские пары — слишком уж сложно подобрать вариант приключений, устраивающий сразу двоих.
— Я один, — сказал Парнов. — Мы с женой предпочитаем отдыхать по отдельности. И, если можно, сделайте так, чтобы красивых женщин было побольше…
Он подумал, что если уж Кристина без зазрения совести развлекалась на полную катушку с эмиром, то ему уж сам Бог велел отдохнуть от супружества…
— Ждите, — сказал Вешнев. — Ваш сценарий уже запущен в разработку.
Парнов и не заметил, как начался его сценарий. Вымысел и ирреальность постепенно, как туман, выползающий из лощины, проникли в скучные будни. Невозможно было понять, какое из событий — реальность, а какое — подстава, умело инсценированная персоналом «Нескучного сада».
Сначала, томясь ожиданием по обещанным приключениям, он принимал любое необычное происшествие за стартовый сигнал пистолета, возвещающий о начале сумасшедшей гонки. И ошибался. Ночной звонок по телефону, разбудивший его во время какого-то необыкновенно яркого и необычного сна, красивая девушка с обещающей улыбкой на устах, с которой он столкнулся в вестибюле собственного офиса, драка на бензоколонке, нечаянным свидетелем которой он стал, — все казалось ему первой волной того стремительного потока, который унесет его в вихре лихо закрученного по-голливудски сюжета.