Убийство в долине Нейпы (сборник)

Осборн Дэвид

— По его словам, сначала он не предпринимал ничего, просто стоял и смотрел. Элджер был ошеломлен — не меньше, чем ты сейчас. В увиденное невозможно было поверить. Но опомнившись, он бросился вперед и увидел, что Грейс держит голову Розы под водой. Тогда он закричал и побежал к ним вокруг пруда. Однако на это ушло время. Его рукав зацепился за колючий кустарник, потерялся спиннинг. Когда он подбежал к Розе, Грейс там уже не было. Элджер стал вытаскивать Розу из воды, и в этот момент кто-то его ударил. По-видимому, это была Грейс, кто же еще? Элджер считает, что скорее всего она пряталась в тени тех самых кленов, на лужайке. Лишь только он схватил Розу за волосы, чтобы вытащить

ее на берег, как сам оказался лежащим ничком на траве: его ударили в то же место, что и Розу. — Хедер вновь показала на основание своей шеи. — Потом Элджер, как ему кажется, услышал звук хлопнувшей двери — скорее всего это была задняя дверь. Когда он поднялся на ноги, было уже слишком поздно для Розы: ее тело запуталось в водорослях, и его было трудно освободить. Минут десять Элджер делал ей искусственное дыхание — изо рта в рот, — потом бросил.

— Но почему же он не заявил в полицию?

— В полицию! — горько повторила Хедер. — Ты думаешь, они поверили бы ему? Старая, немощная Грейс, восьмидесяти лет от роду, убила Розу Перкинс и пыталась убить его самого! Элджер смог сделать лишь одно — выбраться оттуда как можно быстрее.

На какое-то время я напрочь забыла о сидящей передо мной Хедер: я ее просто не видела. Мне виделся Элджер Микель, стоящий под кленами на залитой лунным светом лужайке усадьбы «Марч Хаус»: у его ног лежит неподвижное мокрое тело, которое совсем недавно было Розой Перкинс, рядом черный, затянутый тиной водоем, темные очертания массивного викторианского дома с его островерхой кровлей и дымовыми трубами, силуэты которых четко выделяются на фоне ночного неба. Не мудрено, что он сбежал оттуда. Да и как было поступить иначе? Кто бы ему поверил? С одной стороны — почтенная матрона, которую просто немыслимо заподозрить в убийстве, а с другой — замкнутый, мрачного вида человек, имеющий все основания желать ее смерти. Но вот почему не позвонила в полицию сама Грейс? Это было мне непонятно, о чем я и сказала Хедер.

— Я и сама этого не понимаю, — ответила та. — Элджер тоже не может этого объяснить. Наверное, Грейс полагается на его молчание, рассчитывая, что ему все равно никто не поверит.

— Но зачем было ему сталкивать труп обратно в воду? — спросила я.

— Он этого не делал! Должно быть, после его ухода Грейс снова выходила из дома.

— О Боже! — ужаснулась я.

Хедер снова залилась слезами, а я попыталась представить себе все наглядно. В полной тишине, лишь только замер в отдалении шум мотора Элджера, послышались звуки открываемой задней двери, жалобно, будто протестуя, скрипящей на заржавленных петлях. Сгорбленная старческая фигура выходит на лужайку и ковыляет к пруду… Вот она наклоняется и с усилием, шаг за шагом, катит бездыханное тело обратно в воду…

Я невольно вздрогнула. Если это правда, то Грейс, вероятно, сошла с ума — только буйная форма помешательства придает человеку такую сверхъестественную силу.

Будто угадав мои мысли, Хедер проговорила:

— Это правда, Маргарет! — Глаза ее просили, молили. — Ты должна поверить мне, должна! Элджер никогда не придумал бы такое. Он никогда не лгал, во всяком случае мне. Я знаю, что его считают странным, даже ты, но он любит меня, любит детей. Элджер не мог причинить нам такое горе. Он не способен на убийство.

— Конечно, нет! — сказала я, но про себя подумала: «Так ли это?» Я будто онемела. Мне было ясно одно: если Элджер и говорит правду, сомнительно, чтобы кто-нибудь, кроме жены и детей, поверил ему.

Я молча приготовила ей и себе по коктейлю. В голове у меня роились вопросы. Бывают ли престарелые дряхлые дамы буйно помешанными?

Я о таком никогда не слышала. Они могут страдать старческим маразмом, афазией, склерозом, но жаждущий крови душевнобольной маньяк, с глазами, горящими от непреодолимой потребности убивать, с внезапно проснувшимися преступными наклонностями юных лет — и дряблые атрофированные мышцы, скрывающие суставы? Это не укладывалось у меня в голове. И снова — в который раз — я спрашивала себя: что там делала Роза в это время суток? Может, Грейс заманила ее в ловушку? Но зачем ее убивать, именно ее — из всех прочих людей?

— Это все, что Элджер слышал из их разговора? Ты ничего не упустила?

Хедер покачала головой.

— И он уверен, что Грейс не могла принять ее за кого-то другого?

— Нет. Как я уже говорила, Роза громко назвала себя и окликнула Грейс по имени.

В тот самый момент, когда она это сказала, я вдруг поняла, как можно пролить свет на странный ночной визит Розы. Глядя на Хедер, такую подавленную и несчастную, я подумала об Эстелле Перкинс и о ее вызывающем поведении. Может, ее экстраординарная, дерзкая манера была просто прикрытием чего-то, что она хотела бы сохранить в тайне. Ребенком и даже студенткой колледжа она не была такой испорченной, несмотря на неразборчивость в связях и пристрастие к наркотикам. Может, вчера она умышленно играла эту роль, чтобы поскорее избавиться от меня?

Я посмотрела на старинные часы, стоящие на каминной полке. Мой муж купил их на аукционе в первый год после нашей свадьбы. Сколько он проявил тогда энтузиазма! Стрелки показывали четверть третьего. Я постаралась представить себе, что бы сделал Джордж в подобных обстоятельствах. Он, как и Эсси, был человеком дела. К чертям разговоры! Надо вставать и начинать действовать. Что бы сделал он сейчас? — спросила я себя. Ждал бы дни, недели, может быть, месяцы, пока полиция не запутает и не засадит Элджера и тем самым погубит его семью? Или попытался бы, руководимый неким внутренним чутьем, помочь им всем?

Хедер ждала, что я скажу, что сделаю. Надо было на что-то решаться. Я резко поднялась на ноги и сказала:

— Собери детей (они скоро должны вернуться) и поезжай с ними на пляж. Нэнси покажет, где взять все необходимое — маты, футбольный мяч и все остальное. Если они будут требовать разрешения искупаться, помни о подводных течениях. Впрочем, купаться им еще рано, вода просто ледяная. Я вернусь к обеду, и мы съедим омаров, если Кристофер к тому времени не съест их все.

По пути к двери я остановилась, пораженная внезапно пришедшей мне в голову мыслью.

— Хедер, постарайся припомнить, что говорил Элджер о машине Розы.

— О машине Розы? — машинально повторила она.

— Когда я приехала в усадьбу, «кадиллака» там не было, — сказала я. Развивать свою мысль я не стала. Могло статься, что ее отогнала полиция, но это было мало вероятно. У меня сложилось впечатление, что они слишком были заняты самой Розой, чтобы беспокоиться о чем-либо другом. Тогда кто ее отогнал и куда? Случайный свидетель убийства? Или сообщник? Тогда он мог видеть также машину Элджера и его самого…

— Элджер не упоминал о ней, — донесся до меня голос Хедер.

— Это не важно. — Выйдя из дома, я завела свой автомобиль и направилась к Уэст-Тисбари.

По дороге я думала об Эсси, о ее несогласии с моей теорией, что не было никакой ошибки и что именно Роза предназначалась в жертву. Я не имела времени повидаться с ней и насладиться своим триумфом. Кроме того, требовалось подождать и поискать других доказательств. А главное, нужно было выполнить более важное дело — еще до встречи с подругой.