Убийство в Месопотамии

Кристи Агата

Но так ли уж определенно, что мистер Кэри был на холме все время?

И был ли мистер Коулман на самом деле в Хассаньехе в момент совершения убийства?

Билл Коулман покраснел, открыл рот, закрыл и неловко посмотрел по сторонам.

Выражение лица мистера Кэри не изменилось.

Пуаро невозмутимо продолжал:

– Я также принял в расчет еще одно лицо, которое, как я убедился, было вполне способно совершить убийство, если бы этого сильно захотело. У мисс Райлли для этого достаточно смелости, ума и безжалостности. Когда мисс Райлли разговаривала со мной о покойной, я сказал в шутку, что, надеюсь, у нее есть алиби. Я думаю, что мисс Райлли осознала тогда, что

имела в душе по меньшей мере желание убить. Во всяком случае, она немедленно глупо и бесполезно солгала. Она сказала, что играла в тот день в теннис. На следующий день я случайно из разговора с мисс Джонсон узнал, что мисс Райлли на самом деле вовсе не играла в теннис, а в момент убийства была рядом с домом. Мне пришло в голову, что мисс Райлли если и не виновна в преступлении, то могла бы сообщить что-то существенное.

Он опять сделал паузу.

– Не скажете ли нам, мисс Райлли, что же вы все-таки увидели в тот день? – спокойно спросил он.

Девушка ответила не сразу. Она продолжала смотреть в окно. А когда она заговорила, ее голос был бесстрастен.

– Я после ленча поехала верхом на раскопки. Должно быть, было примерно без четверти два, когда я добралась туда.

– Нашли ли вы кого-нибудь из своих друзей на раскопках?

– Нет, не было никого, кроме мастера-араба.

– Вы не видели мистера Кэри?

– Нет.

– Любопытно, – сказал Пуаро. – Никого больше не видел и мистер Верье, когда ездил туда в тот же день. – Он посмотрел приглашающе на Кэри, но тот не шелохнулся и молчал. – Как вы это объясняете, мистер Кэри?

– Ничего интересного не предвиделось. Я пошел прогуляться.

– В каком направлении вы пошли прогуляться?

– Вниз по реке.

– Не назад к дому?

– Нет.

– Я полагаю, – сказала мисс Райлли, – вы ждали кого-то, кто не пришел.

Он взглянул на нее, но не ответил.

Пуаро не стал заострять внимания. Он снова заговорил с девушкой:

– Вы видели что-нибудь еще, мадемуазель?

– Да. Я была неподалеку от дома экспедиции, когда заметила, что в вади [51] остановился экспедиционный грузовик. Я подумала, что это весьма странно. Потом увидела мистера Коулмана. Он прошел вперед с опущенной вниз головой, как будто что-то искал.

– Послушайте, – взорвался мистер Коулман, – я...

Пуаро властным жестом остановил его:

51

Высохшее русло реки (араб.).

– Обождите. Вы с ним разговаривали, мисс Райлли?

– Нет.

– Почему?

– Потому что время от времени он вздрагивал и украдкой оглядывался, – помедлив, сказала девушка. – Это вызвало у меня неприятное ощущение. Я повернула лошадь и уехала прочь. Я не думаю, что он меня видел. Я была не очень близко, а он был поглощен своим занятием.

– Послушайте, – мистера Коулмана уже было не остановить. – У меня имеется вполне хорошее объяснение этому... Это, правда, выглядит несколько сомнительно. По правде говоря, я накануне сунул в карман пиджака, вместо того чтобы отнести в комнату древностей, очень хорошую цилиндрическую печать... И совсем забыл о ней. А потом обнаружил, что выронил ее где-то из кармана. Я не хотел шума по этому поводу и решил, что поищу как следует потихоньку. Я был уверен, что выронил ее по дороге с раскопок. Я помчался по своим делам в Хассаньех. Послал walad [52] сделать кое-какие покупки и рано вернулся.

Я поставил автобус так, что его не было видно, и искал вовсю больше часа. И не нашел эту чертову штуковину все-таки! Тогда сел в автобус и поехал домой. Естественно, все подумали, что я только что вернулся.

52

Мальчик (араб.).

– А вы их не разубеждали? – вкрадчиво спросил Пуаро.

– Так это было вполне естественно при сложившейся ситуации, разве нет?

– Я вряд ли соглашусь, – сказал Пуаро.

– Ну что вы! Не лезь на рожон – вот мой девиз! И вы не можете мне ничего приписать. Я вообще не заходил во двор, и вам не найти никого, кто бы сказал, что я заходил.

– Это, конечно, было бы трудно, – сказал Пуаро. – Слуги показали, что никто с улицы не заходил во двор, но мне пришло в голову, что это на самом деле не совсем то, что нужно. Они клялись, что ни один незнакомый человек не входил на территорию. Их не спросили о членах экспедиции.

– Так спросите, – сказал Коулман. – Голову даю на отсечение, они ни меня, ни Кэри не видели.

– Ага! Но тут возникает весьма интересный вопрос. Они, без сомнения, заметили бы незнакомого человека, но стали ли бы они обращать внимание на сотрудника экспедиции? Сотрудники входят и выходят весь день. Слуги вряд ли обращают внимание, когда они входят и выходят. Я допускаю, что либо мистер Кэри, либо мистер Коулман могли войти, а в памяти слуг это не сохранилось.

– Ерунда! – сказал Коулман.

– Причем, я думаю, что менее вероятно, чтобы заметили, как входил или выходил мистер Кэри, – невозмутимо продолжал Пуаро. – Мистер Коулман отправился в Хассаньех утром на автомобиле, и его бы ждали на нем. Его прибытие пешком, следовательно, могло быть замечено скорее.

– Конечно, скорее! – сказал Коулман.

Ричард Кэри поднял голову. Его глаза в упор смотрели на Пуаро.

– Вы что же, обвиняете меня в убийстве, мистер Пуаро? – спросил он.

Он держался совершенно спокойно, но в голосе его прозвучали угрожающие нотки. Пуаро поклонился ему.

– Пока я только беру всех вас в путешествие, мое путешествие в направлении истины. Теперь я установил один факт: все сотрудники экспедиции, а также сестра Ледеран, могли в реальной действительности совершить убийство. То, что вероятность совершения его некоторыми из них очень мала, – вопрос другой. Я изучил средства и возможности. Потом перешел к мотивам. Я установил, что все как один могли иметь мотив!

– О! Пуаро! – закричала я. – Я-то почему? Незнакомый человек. Только что приехала.

– Eh bien, ma soeur [53] , а разве не этого как раз боялась миссис Лейднер? Незнакомого человека со стороны?

– Но... но... Почему? Доктор Райлли знал обо мне все! Он предложил мне приехать.

– Много ли он о вас на самом деле знал? В основном то, что вы ему сами рассказали. Мошенницы часто выдают себя за сестер милосердия.

– Вы можете написать к Святому Кристоферу... – начала я.

– Успокойтесь, невозможно продолжать, пока вы приводите свои аргументы. Я не говорю, что подозреваю вас. Я всего лишь говорю, что вы могли оказаться кем-то другим, а не тем, за кого себя выдаете. Знаете, есть много женщин – ловких мошенниц. Уильям Боснер может быть чем-то в этом роде.

53

Хорошо, сестра моя (фр.).