Убийство в Месопотамии
Шрифт:
Это именно он взял меня тихонько за руку и отвел в столовую, где заставил сесть и выпить чашку хорошего крепкого чаю.
– Ну вот, mon enfant [43] , – сказал он, – так-то лучше. Вы утомились.
И тут я разрыдалась.
– Это страшно, – всхлипывала я. – Это был какой-то кошмар. Такие страдания! А ее глаза... О мистер Пуаро, ее глаза...
Он похлопал меня по плечу. Женщина не могла бы быть ласковее.
– Да, да – не думайте об этом. Вы сделали все, что могли.
43
Дитя
– Это была какая-то едкая кислота.
– Это был сильный раствор соляной кислоты.
– Вещество, которым промывают горшки?
– Да. Мисс Джонсон, вероятно, выпила его, как следует не проснувшись. Если не сделала это намеренно.
– О мистер Пуаро, какая гадкая мысль!
– Это же возможно, в конце концов, как вы думаете?
Я поразмышляла с минуту, потом решительно покачала головой.
– Не верю. Нет, ни за что не поверю. – А потом сказала: – Я думаю, она обнаружила что-то вчера днем.
– Что вы сказали? Она что-то обнаружила?
Я повторила ему любопытный разговор с ней. Пуаро слегка присвистнул...
– La pauvre femme [44] . Так она сказала, что хочет подумать, а? Вот и подписала себе смертный приговор. Если бы только она это сказала тогда, сразу. Повторите-ка мне еще раз ее слова.
Я повторила.
– Она поняла, что кто-то смог зайти снаружи незамеченным? Ну, ma soeur, давайте поднимемся на крышу, и вы покажете мне, где она стояла.
44
Бедная женщина (фр.).
Мы поднялись на крышу вместе, и я показала Пуаро место, где стояла мисс Джонсон.
– Ну и что же? – сказал Пуаро. – Что я вижу? Я вижу полдвора и арку, вижу двери чертежной, фотолаборатории и лаборатории. Был кто-нибудь во дворе?
– Отец Лавиньи как раз проходил по направлению к арке, а мистер Рейтер стоял в дверях фотолаборатории...
– И все же я никак не могу понять, как кто-то мог войти снаружи, никем не замеченным... А вот она поняла... – Он остановился и кивнул. – Sacre nom d'un chienva! [45] Что же она поняла?
45
Да ну, черт бы побрал! (фр.).
Всходило солнце. Вся восточная часть неба была буйством розового, оранжевого и светло-жемчужного цветов.
– Какой красивый рассвет! – тихо сказал Пуаро.
Река кружила слева от нас, и Телль стоял, обрамленный золотым светом. На юге были видны цветущие деревья и мирные возделанные поля. Водяное колесо тяжело постанывало в отдалении – слабый неестественный звук. На севере – стройные минареты и клочковатая ослепительная белизна Хассаньеха.
Было невероятно красиво.
И вдруг рядом со мной послышался тяжелый вздох Пуаро.
– Дурень, глупец я, вот кто, – проворчал он. – Ведь все так просто, совершенно просто.
Глава 25
САМОУБИЙСТВО ИЛИ УБИЙСТВО?
У меня не было времени спросить Пуаро, что он имел в виду, потому
Мы заторопились вниз по лестнице.
– Послушайте, Пуаро, – сказал он. – Вот ведь какая история. Монах-то исчез.
– Отец Лавиньи?
– Да. И заметили это только сейчас. Кому-то вдруг пришло в голову, что его единственного из партии не видно, кинулись: кровать нетронута, и никаких его признаков.
Все было, как в дурном сне. Сначала смерть мисс Джонсон, теперь исчезновение отца Лавиньи.
Вызвали и допросили слуг, но они не смогли пролить света на загадку. Видели его в последний раз накануне около восьми вечера. Он сказал, что пойдет прогуляется снаружи перед сном.
Никто не видел, чтобы он возвратился с прогулки.
Большие двери были закрыты и заперты на засов в девять часов, как обычно. И никто не помнил, чтобы их открывали утром. Из двух боев, обслуживающих дом, каждый полагал, что дверь, должно быть, отпер другой.
Возвратился ли вчера вечером отец Лавиньи? Обнаружил ли во время своей прогулки что-нибудь подозрительное и ушел выяснять это или стал третьей жертвой?
Капитан Мейтленд мерно вышагивал по двору, когда появился доктор Райлли с мистером Меркадо позади.
– Привет, Райлли. Есть что-нибудь?
– Да. Раствор взят отсюда, из лаборатории. Я только что проверил количество с Меркадо. Это соляная кислота.
– Из лаборатории, а? Она была закрыта?
Мистер Меркадо покачал головой. Его руки тряслись и лицо дергалось. Он выглядел, как развалина.
– Такого никогда не было, – сказал он, заикаясь. – Видите ли... сейчас... все время ею пользуемся. Я... никто бы никогда не подумал...
– Помещение закрывается на ночь?
– Да, все комнаты запираются. Ключи висят в общей комнате.
– Значит, если бы у кого-то был ключ, он мог бы достать кислоту?
– Да.
– И это самый обыкновенный ключ, я полагаю?
– Да.
– А нет ли таких данных, что она сама взяла ее из лаборатории? – спросил капитан Мейтленд.
– Она не брала, – громко и уверенно сказала я.
Я почувствовала предупреждающее прикосновение к моей руке. Позади меня стоял Пуаро.
А потом произошло нечто очень неприятное.
И даже не то чтобы неприятное, а просто нелепость, отчего это выглядело еще хуже.
Во двор въехала машина, и из нее выскочил маленький человек. На нем были пробковый шлем и короткая толстая куртка.
Он подошел прямо к доктору Лейднеру, который стоял рядом с доктором Райлли, и сердечно пожал ему руку.
– Vous voila, mon cher! [46] – крикнул он. – Рад вас видеть. Я проезжал этой дорогой в субботу днем, ездил к итальянцам в Фуджиму. Ходил к вам на раскопки, но не увидел ни одного европейца, и увы! Я не говорю по-арабски. Сегодня утром я выехал из Фуджимы в пять, в два часа здесь у вас, а потом я догоню транспортную колонну. Eh bien [47] , как идет сезон?
46
А вот и вы, мой дорогой! (фр.).
47
Ну (фр.).