Убийство в музее восковых фигур
Шрифт:
Глава 9
Ветер на улице стал еще холоднее, и все небо затянуло тучами. Подняв воротник пальто, Бенколин искоса бросил на меня взгляд и улыбнулся.
– Кажется, мы его порядком напугали, – заметил он. – Мне очень не хотелось этого делать, но этот ключ… Ему же цены нет, Джефф, просто цены нет! Наконец-то нам повезло. То, что я собирался сделать, можно было устроить и без помощи ключа, но теперь это в миллион раз проще… Но вы, кажется, хотели мне сказать, что Галан назначил свидание мадемуазель Прево после представления в «Мулен-Руж». Верно?
– Я вижу, вы поняли мой намек.
– Понял
– Так вот зачем вы устроили, чтобы она пришла к мадам Дюшен?
– Да. И для этого я так внушал Галану вчера ночью, что мы не намерены предавать гласности тайны его клуба. Потому что он встретится с ней именно там, Джефф. Вы понимаете, почему это было неизбежно? Более того, видите ли вы неотвратимую последовательность событий, которые привели к этому?
– Не вижу.
– Ну что ж, за ленчем я вам ее обрисую. Но сначала расскажите-ка мне поподробнее, о чем они говорили.
Я пересказал ему, насколько это было возможно, все до последнего слова. Когда я замолчал, он торжествующе хлопнул в ладоши:
– Это даже лучше, чем я надеялся, Джефф. Нам сдали нужные карты! Галан считает, что мадемуазель Прево знает, кто убийца, и намерен это выведать. Вчера вечером ему это не удалось, но в соответствующей обстановке… Это совершенно отвечает моей теории.
– Но с какой стати Галану заботиться о законе и порядке?
– О законе и порядке? Пошевелите мозгами! Он же шантажист. Получив доказательства совершенного кем-то убийства, Галан добавил бы к своей коллекции материалов для шантажа наисовершеннейшее средство запугивания. Я это подозревал…
– Минутку, – перебил я. – Даже если предположить, что Галан непременно встретится с этой девушкой, – хотя как вы додумались до этого, одному Богу известно! – но даже если так, то почему вы были так уверены, что это произойдет в клубе? Я бы решил, что, поскольку клуб под подозрением, он будет последним местом, куда они отправятся.
– Напротив, Джефф, я подумал, что клуб – наиболее вероятное место. Задумайтесь на минутку! Галан не знает, что мы подозреваем Джину Прево в том, что она замешана в этом деле, – он же сам ей об этом сказал, судя по вашему рассказу. Несомненно, он догадывается, что за ним следят мои люди; откровенно говоря, им было специально приказано как можно больше мозолить ему глаза. Значит, где бы он ни встретился с Джиной Прево – у нее дома, у него, в любом театре или кафе, – она непременно привлечет наше внимание, и тогда, рассуждает он, мы наверняка заинтересуемся, кто же эта загадочная блондинка. Станем разбираться, выясним ее имя, обнаружим, что она находилась рядом с клубом в момент убийства… и они оба попались! А ведь клуб гораздо безопаснее. Ключей всего сотня, взломать замок практически невозможно, и полиция никак не сможет проникнуть внутрь, чтобы следить за ними там. Больше того, в такого рода
– Значит, – подхватил я, – вы нарочно подыграли ему, рассказав все, что знаете о клубе, чтобы он мог организовать там свою встречу с Джиной!
– И чтобы я – или кто-нибудь из моих людей, неважно, – смог их разговор подслушать! Вот именно.
– Но к чему такой сложный план?
Он хмуро посмотрел на меня:
– А к тому, Джефф, что Галан не простой преступник. Сколько его ни допрашивай – хоть пытай, – все равно узнаешь только то, что он хочет, чтобы ты знал, и ни слова больше. Мы имеем дело с невероятно изворотливым умом, и наша единственная надежда – постараться его перехитрить. Я знал, что он снова встретится с этой девушкой, и знал еще до того, как стало известно, кто она.
– Ну да, снова с ней встретится. – Я приуныл. – Но ведь для этого надо было знать, что он с ней уже встречался.
– Ax, да это же было ясно! Вы услышите об этом в свое время. Теперь же, благодаря нашему другу Робике, мы с легкостью преодолели все трудности. Проникнуть в крепость можно было бы и так, но этот ключ делает эту задачу детской забавой. У нас есть комната по соседству с его, окно, выходящее в вентиляционный колодец… Джефф, он должен был бы обладать колдовскими способностями, чтобы догадаться об этом. Знаете, – вдруг без перехода сказал он, – что было самым существенным пунктом в его разговоре с Джиной Прево?
– То, что она, скорее всего, знает, кто убийца?
– Вовсе нет. Это мне и без того было известно. Главное – ее слова о том, что «там было темно». Запомните это!… Что ж, до ленча мы еще успеем нанести небольшой визит на улицу Варенн. Навестим родителей мадемуазель Мартель.
Мы остановились на углу этой извилистой улицы, проходящей через самое сердце Сен-Жерменского предместья. Тут я заколебался:
– Послушайте, эти истерические встречи с родителями… это невыносимо. Если нам предстоит пройти через то же, что сегодня утром, я бы предпочел воздержаться.
Бенколин медленно покачал головой, глядя на торчащий из почерневшей стены кронштейн уличного фонаря.
– Только не в этом доме. Вы знаете Мартелей, Джефф?
– Слышал эту фамилию, не больше того.
– Граф де Мартель – старейший и самый несгибаемый столп Франции. Фамильная честь для Мартелей – нечто патологическое. И при всем том старик – ярый республиканец… Кстати, не вздумайте ненароком обратиться к нему по титулу: Мартели потомственные военные, и званием полковника он гордится больше всего на свете. На войне он потерял руку. Жена его – маленькая старушка, почти совершенно глухая. Они живут в гигантском домище и проводят время играя в домино.
– В домино?
– С утра до вечера, – угрюмо кивнул Бенколин. – В молодости старик был настоящим игроком. Точнее, азартным человеком – из тех, кто, не раздумывая, рискует огромными деньгами при незначительных шансах на успех. От домино он, должно быть, получает какое-то сардоническое удовольствие! – И все же детектив стоял в нерешительности. – Это нужно проделать осторожно. Когда они узнают, где была убита их дочь… Знаете ли, Джефф, эта одержимость «фамильной честью» чертовски сложная вещь.