Убийство в музее восковых фигур
Шрифт:
Долгое время Мартель не отвечал. Застывшая в руке Бенколина никелированная телефонная трубка внушала нам суеверный ужас. Я представил себе старика в его сумрачной библиотеке, блестевшую при свете лампы лысую
– Очень хорошо, сударь, – произнес голос. Чувствовалось, что он на пределе. Голос звучал сухо, еле слышно. – Очень хорошо, сударь. Я принимаю ваш вызов. Подождите минуту, я достану карты.
Мари Августин выдохнула:
– Вы дьявол! Вы…
Она стиснула ладони. Внезапно ее отец визгливо захихикал, и это было отвратительно. Августин восхищенно выпучил глаза; он потирал руки, и слышно было, как при этом у него хрустят суставы. Он все еще покачивал головой: теперь это было похоже на радостное одобрение…
Снова пробили часы, из камина выпал еще один уголек, вдали прогудел клаксон автомобиля…
– Я готов, сударь, – громко и отчетливо произнес голос в телефоне.
– Тогда вытащите за меня и не забывайте, что это значит.
Сад в Сен-Жерменском предместье,
Я чуть не упал замертво, когда голос объявил:
– Ваша карта, сударь, пятерка бубен.
– Ага, – сказал Бенколин, – не очень большая карта, полковник! Ее нетрудно побить. Очень даже просто. А теперь подумайте обо всем, что я вам сказал, и вытяните за себя.
Его полуприкрытые глаза насмешливо посмотрели на меня…
Тик-так, тик-так – неумолимо отстукивали в тишине стенные часы. С визгом и громыханием под окнами проносились машины; Августин хрустел суставами пальцев…
– Ну так как, полковник? – чуть повысив голос, спросил детектив.
В трубке что-то заскрипело. Побледневший Шомон резко отвернулся.
– Моя карта, сударь…
Скрипучий голос запнулся. Послышался тяжелый вздох… За ним последовал тихий шипящий звук, словно выдох через искривленные в улыбке губы, и негромкий звон стекла, упавшего на твердую деревянную поверхность.
Раздался отчетливый, твердый и вежливый голос:
– Моя карта, сударь, тройка пик. Я буду ждать прихода полиции.