Убийство в стиле "психо"
Шрифт:
Робсон отжал над ведром тряпку, выпрямился и поморщился.
– Впрочем, есть и хорошие новости. Через неделю мою медицинскую карту переведут в Сандерленд. Там мне сделают операцию.
Когда Вексфорд поднимался по холмистой улице, его обогнал незнакомый «сааб» и притормозил возле тротуара. На заднем сиденье он увидел Шейлу, которая обещала приехать сегодня с ночевкой. За последние три недели она побила все рекорды, навещая их. И, конечно, Вексфорд задумался – с чего бы это? Чтобы он поменьше беспокоился за нее? Или дело в чувстве вины, что родителям приходится жить в таком маленьком, неуютном
– Пап, познакомься, это Нед. – Инспектор пожал руку молодому смуглому джентльмену приятной наружности. Где-то он его уже видел.
– Нед не останется на ночь, – сказала Шейла. – Он вернется в Брайтон.
– Спасибо, что предупредила, а то я начал беспокоиться, – пошутил Вексфорд.
Нед натянуто засмеялся, он явно понял эту шутку по-своему.
– Пап, я не хотела тебя обидеть.
– Но вы хотя бы выпьете с нами чаю? – спросила Дора, когда они вошли в дом.
– Конечно, с радостью, – ответил Нед.
Выдав дочерей замуж, Вексфорд и Дора успокоились, думая, что на этом эпопея с ухажерами закончилась. Кого только не приводили в дом их девочки! Вид некоторых кавалеров вызывал либо смятение, либо недовольство, либо надежду. Сильвия, правда, почти сразу выбрала Нила и скоро вышла замуж. А Шейла перебрала кучу поклонников, пока не остановила свой выбор на Эндрю Торвертоне. Видимо, они с Дорой отстали от жизни, если полагали, что брак – залог постоянства. Надо ли воспринимать Неда как потенциального зятя? Шейла так непринужденно с ним общается.
Они вышли на улицу, чтобы проводить Неда. Шейла сказала, чтобы тот не беспокоился, она доберется до Лондона электричкой.
– Хорошая машина, – заметил Вексфорд, когда Нед уехал.
– Да, хорошая, только все время ломается, – засмеялась Шейла. – Когда я последний раз приехала в ваш старый дом, она опять сломалась. Я предлагала Неду свою, но потом он решил взять машину напрокат.
Быстро темнело, сгущался туман.
– Где-то я его видел, – произнес Вексфорд, когда они вернулись в дом. – По крайней мере фотографию точно видел.
– Еще бы. Все газеты писали о процессе над арабскими террористами.
– Ты хочешь сказать, что твой Нед и есть Эдмонд Хоуп, обвинитель?
– Я думала, что вы знаете.
– Откуда? – удивилась Дора. – Ты его не представила. Просто Нед, и все.
Шейла пожала плечами. Волосы у нее были собраны в хвост на затылке и стянуты красной резинкой.
– И ничего он не «мой». Мы расстались и теперь просто друзья. Мы и прожили вместе всего четыре дня, – она горько усмехнулась. – Все эти высокопарные заявления: «То, что мы спорим до посинения, ничего не значит. Если что – я за тебя умру…» А как дело дошло до серьезного… Он такой же, как все, – не считая папы, конечно, – готов поставить на мне крест, если дело дойдет до тюрьмы.
– Шейла, это жестоко и несправедливо. Я не говорила, что поставила на тебе крест.
– Прости, мамочка. Я не имела в виду тебя. Нед стеснялся наших отношений. И я это терпела, представляете? – Шейла подошла к отцу, посмотрела ему в глаза. Она всегда была такой искренней и порывистой. – Пап, ты что, привидение увидел?
– Ты хочешь сказать,
– Пап, не сердись, ну что такого? – Шейла обиженно надула губы.
– Я не сержусь. Просто расскажи по порядку, при каких обстоятельствах ты предложила ему свой «порш».
Шейла отпрянула от отца, театрально вскинув руки:
– Спасибо, что хоть меня не подозреваешь! Ну, хорошо. Он оставался у меня на ночь, потом утром его машина не завелась, и я отвезла его к зданию Олд Бейли. И сказала, что могу отдать ему на время свою машину.
– Кто-нибудь слышал, как ты это говорила?
– Наверняка. Он уже вышел из машины, а я сказала: «Если хочешь, возьми на выходные мою». Я знала, что он собирается к друзьям в Уэльс. И Нед ответил, что ловит на слове. А потом я вспомнила свое обещание приехать к вам. И очень обрадовалась, когда вечером позвонил Нед и сообщил, что утром машину уже отремонтируют. – Вдруг Шейла замолкла, до нее начало доходить. Она посмотрела на отца широко распахнутыми глазами. – Господи, как же я не догадалась? Какой кошмар!
– Бомба была предназначена для него, – сказал Вексфорд.
– И то письмо со взрывчаткой тоже! Оно пришлось на те четыре дня, пока мы были вместе.
– Нам нужно обязательно сообщить об этом. – Вексфорд снял трубку, чувствуя себя бессовестно счастливым.
Эту ночь с субботы на воскресенье Бёрден проспал без кошмаров. Правда, прежде чем заснуть, он долго лежал с открытыми глазами и смотрел в темноту. Он все-таки дозвонился до Чарльза Сандерса из Манчестера, и тому оказалось двадцать семь лет. Второй Чарльз Сандерс, из Портсмута, говорил с явным австралийским акцентом: у него молодая жена и двое детей от первого брака, ровесники Клиффорда.
Кингсмаркэм окутал густой туман, город погрузился в тишину. Бёрден полежал еще немного и забылся тяжелым сном. Утром его разбудил телефонный звонок, и первая мысль была: «Клиффорд». Открыв глаза, он увидел снег за окном.
Дженни с Марком уже встали. Видимо, жена сняла трубку параллельного аппарата, потому что телефон умолк. Бёрден взял трубку у себя и, к огромному облегчению, услышал голос Вексфорда. Инспектор сообщил, чем закончилась история с бомбой, а также сказал, что приедет позже, рассказать о тайне оружия, которым убили Гвен Робсон. Бёрден умолчал о Клиффорде и звонке его матери. Это может подождать до приезда Вексфорда. Или вообще не стоит рассказывать.
Остаток утра прошел спокойно, без телефонных звонков и неприятных визитов. Неподалеку от дома проходило магистральное шоссе Табард-роуд, но из-за сильного тумана машин было мало. Возможно, по этой же причине не приехал Клиффорд. Справится ли с ним миссис Сандерс, его тюремщик? Ведь физически она гораздо слабее.
К полудню туман еще сгустился. В гости пришли сноха Бёрдена Грейс и ее муж Эмис, потом брат Дженни. Появление Клиффорда будет совсем некстати. К счастью, этого не произошло. К четырем туман усилился, желтый свет фонарей уже еле пробивался сквозь него. Гости собрались домой, все жили поблизости и пришли пешком. Бёрден посмотрел в окно: у калитки Эмис налетел на Вексфорда, они стояли вдвоем, окутанные дымкой.