Убийство в "Восточном экспрессе"
Шрифт:
– Нет, они вращались в высших кругах. Но мне рассказывали, что миссис Армстронг была женщиной редкой прелести и что муж ее обожал.
– Ну что ж, миссис Хаббард, вы оказали нам огромную помощь, поистине неоценимую. А теперь будьте любезны сообщить нам ваше полное имя.
– Охотно. Каролина Марта Хаббард.
– Запишите, пожалуйста, ваш адрес вот здесь.
Миссис Хаббард, не переставая трещать, выполнила просьбу Пуаро.
– Я просто прийти в себя не могу.
– Совершенно верно, мадам. Кстати, у вас есть красный шелковый халат?
– Господи, какой странный вопрос! Нет, конечно, у меня с собой два халата: розовый фланелевый, тепленький, очень удобный для поездок, и еще один – мне его подарила дочь – в восточном стиле из малинового шелка. Но скажите ради Бога, почему вас интересуют мои халаты?
– Видите ли, мадам, вчера вечером некая особа в красном кимоно вошла или в ваше купе, или в купе мистера Рэтчетта. Как вы только что справедливо заметили, когда двери закрыты, их легко перепутать.
– Так вот, ко мне никакая особа в красном кимоно не входила.
– Значит, она вошла к мистеру Рэтчетту.
Миссис Хаббард поджала губы и кисло сказала:
– Меня этим не удивишь.
– Значит, вы слышали женский голос в соседнем купе? – обратился к ней Пуаро.
– Не понимаю, как вы догадались, мистер Пуаро. ЕйБогу, не понимаю. По правде говоря, слышала.
– Почему же, когда я спрашивал вас, что слышалось за соседней дверью, вы ответили, что оттуда доносился храп мистера Рэтчетта.
– Это чистая правда. Он действительно довольно долго храпел. Ну а потом… – вспыхнула миссис Хаббард, – о таких вещах не принято говорить.
– Когда вы услышали женский голос?
– Не могу вам сказать. Я на минуту проснулась, услышала женский голос и поняла, что говорят в соседнем купе. Подумала: «Чего еще ожидать от такого человека? Ничего удивительного тут нет» – и снова уснула. Я бы ни за что не стала упоминать ни о чем подобном в присутствии троих незнакомых мужчин, если б вы не пристали ко мне с ножом к горлу.
– Это было до того, как вы почувствовали, что в вашем купе мужчина, или после?
– Вы снова повторяете ту же ошибку! Как могла бы эта женщина разговаривать с ним, если он был уже мертв?
– Извините, я, должно быть, кажусь вам очень глупым, мадам?
– Что ж, наверное, и вам случается ошибаться. Я просто в себя не могу прийти оттого, что моим соседом был этот мерзавец Кассетти. Что скажет моя дочь…
Пуаро любезно помог почтенной даме собрать пожитки в сумку и проводил ее к двери.
– Вы уронили платок, мадам, – окликнул он ее
Миссис Хаббард посмотрела на протянутый ей крошечный квадратик батиста.
– Это не мой платок, мистер Пуаро. Мой платок при мне.
– Извините, мадам. Я думал, раз на нем стоит Н – начальная буква вашей фамилии – Hubbard…
– Любопытное совпадение, но тем не менее платок не мой. На моих стоят инициалы С.М.Н., и это практичные платки, а не никчемушные парижские финтифлюшки. Ну что толку в платке, в который и высморкаться нельзя?
И так как никто из мужчин не смог ответить на ее вопрос, миссис Хаббард торжествующе выплыла из вагона.
Глава пятая. Показания шведки
Мсье Бук вертел в руках пуговицу, оставленную миссис Хаббард.
– Не могу понять, к чему здесь эта пуговица, – сказал он.
– Уж не означает ли это, что Пьер Мишель все же замешан в убийстве? – Он замолк, но, так и не дождавшись ответа от Пуаро, продолжал: – Что вы скажете, мой друг?
– Эта штуковина наталкивает нас на самые разные предположения, – сказал Пуаро задумчиво. – Но прежде чем обсуждать последние показания, давайте вызовем шведку.
Он перебрал паспорта, лежавшие на столе:
– А вот и ее паспорт: Грета Ольсон, сорока девяти лет.
Мсье Бук отдал приказание официанту, и вскоре тот привел пожилую даму с пучком изжелта-седых волос на затылке. В ее длинном добром лице было что-то овечье. Ее близорукие глаза вглядывались в Пуаро из-за очков, но никакого беспокойства она не проявляла.
Выяснилось, что она понимает по-французски, и поэтому разговор решили вести по-французски. Сначала Пуаро спрашивал ее о том, что было ему уже известно: о ее имени, возрасте, адресе. Потом осведомился о роде се занятий.
Она сказала, что работает экономкой в миссионерской школе неподалеку от Стамбула. По образованию она медсестра.
– Вы, конечно, знаете, что произошло минувшей ночью, мадемуазель?
– Конечно. Это было ужасно. И американская дама говорит, что убийца был у нее в купе.
– Насколько я понимаю, мадемуазель, вы последняя видели убитого живым?
– Не знаю. Вполне возможно. Я по ошибке открыла дверь в его купе. Мне было стыдно – такая неловкость.
– Вы его видели?
– Да, он читал книгу. Я тут же извинилась и ушла.
– Он вам что-нибудь сказал?
Достопочтенная дама залилась краской:
– Он засмеялся и что-то сказал. Я не разобрала, что именно.
– Что вы делали потом, мадемуазель? – спросил Пуаро, тактично переменив тему.