Убийство в заброшенном поместье
Шрифт:
– Постойте, – Грин словно пыталась удержать руками ускользающую мысль. – Вы говорите о том, что убийца попытался представить все еще более похожим на убийство?
– В каком-то роде, да. Подумайте: там никого не должно было быть, даже самого Сида. У убийцы было полно времени после выстрелов вымыть и убрать стаканы или даже разбросать вещи и оставить дверь открытой, чтобы это походило на проникновение со взломом. А еще у Сида было внутреннее кровотечение, и можно было бы избавиться от тела где-нибудь еще, и никто никогда не узнал бы. Там болото прямо у дороги. Черт, да
МакАдамс подождал, пока Грин переваривала все это; не похоже было, чтобы его доводы убедили ее.
– Хорошо, но все же это очень хладнокровно, да и тащить Сида в болото было бы тяжелой задачей. Вполне может статься, что убийство не планировалось, убийца запаниковал и оставил все как есть.
– И все же он стер отпечатки со стакана и дверной ручки, запирая за собой дверь? – спросил МакАдамс.
Грин покосилась на него.
– Или это она стерла. Хорошо, будь по-вашему. Версия с переговорами, когда что-то пошло не так. Но к чему же мы пришли, если убийца все представил так, как если бы это было преднамеренное убийство? Какой во всем этом смысл?
МакАдамс готовился именно к этому вопросу, и Грин стала первой, на ком он проверял свою теорию. Он отхлебнул кофе, щедро разбавленного молоком.
– Может, убийца пытался подставить кого-то другого?
– Типа Джо Джонс? Но вы сами сказали – никто же не знал, что она приедет.
– Хорошо, справедливо. А что, если убийство – это некое сообщение? Я утверждаю, что Сиду не удалось как следует припрятать деньги самому.
– В техническом смысле он их и не припрятал как следует, – вставила Грин. МакАдамс погрозил ей пальцем.
– Так и есть, но помните: деньги поступали на счет, и потом их снимали. Где-то их путь прервался, но мы все еще не можем отследить, где именно. Тут явно работали умные люди. Убийца мог подумать то же самое.
– Подручный Сида, который помогает ему поднять пять кусков в месяц, занимаясь – но чем? – или что-то продавая, – сказала Грин, качая головой. – Не знаю. У нас есть куда менее сложные мотивы. А что, если деньги никак не связаны с убийством и это просто обычная месть?
Казалось, она уцепилась за сестер и не собиралась с ними так легко расстаться. МакАдамс поднялся и потянулся за плащом.
– Что ж, это было бы весьма некстати, – сказал он. – А сейчас давайте попробуем исключить нескольких подозреваемых.
Пришло время разузнать о передвижениях Элси. Ньюкасл переживал постиндустриальный упадок. Вдоль реки возвышались заводские трубы, хотя немногие фабрики все еще использовались по назначению. У Элизабет Смайт был зарегистрированный адрес в Элсвике, который нашла Гридли. Грин настроила маршрут через свой смартфон, и они двинулись по узкой улочке, застроенной приземистыми зданиями из красного кирпича. Судя по всему, в основном жилыми домами.
– Смайт – это ее девичья фамилия, – сказала Грин, когда МакАдамс припарковал машину. – Но знаете что? У нее есть брат, по фамилии Тёрнер. Джек Тёрнер.
Это же имя было связано с другим расследованием убийства – за пределами Йорка, – и то убийство было связано с угоном автомобилей и
МакАдамс заморгал.
– Тот самый Джек Тёрнер?
– Ага, отбывает срок в королевской тюрьме Фулл Саттона. Очевидно, они росли в приюте, и только Элси попала в приемную семью. Джек пошел в армию. Сложно раскопать, общаются ли они до сих пор, но Эндрюс это выясняет на всякий случай.
Грин открыла дверь и посмотрела на дом.
– Да, это он. Номер двадцать семь.
Краска с входной двери облезла, обнажая древесину, побитую дождями. Звонка не было. МакАдамс постучал в дверь что было сил и подождал.
– Еще вход имеется? – спросил он, когда тишина слишком уж затянулась.
– Отсюда не видно. Могу обойти дом.
МакАдамс кивнул и смотрел ей вслед, пока ее темно-синяя ветровка не исчезла за стеной. Он посмотрел в окно, прижав руки к стеклу, защищаясь от яркого света. Не похоже было, чтобы там кто-то жил. Он решил позвонить в участок и попал на Эндрюса.
– Томми, найди мне хозяина квартиры. Что-то у нас тут не очень весело, – сказал МакАдамс, кивнув Грин, которая вернулась и беззвучно сказала «второго входа нет».
– У меня хорошие новости, – сказал Эндрюс. – Гридли поговорила с владелицей утром – та сказала, что будет рада встретиться с вами. Нам ей позвонить?
МакАдамс согласился:
– Да, было бы разумно, – а потом направился к следующему входу.
– Хозяйка уже едет сюда, – объяснил он и постучал к соседям. Ведь соседи, как правило, все знают.
– Эй, чего хотели? – Голос за дверью принадлежал женщине. Пожилой.
– Это детектив-инспектор МакАдамс и сержант Грин из полиции Абингтона.
– И что? Нет у меня ничего для вас.
Дверь не открыли, но МакАдамс и не ждал, что будет легко.
– Вам не о чем беспокоиться, мэм. Мы хотим задать вопросы о вашей соседке, Элси Смайт.
К его немалому удивлению, он услышал, как собеседница отодвигает задвижку. Еще несколько секунд, и в щели, образованной дверью и дверной цепочкой, показалось женское лицо.
– А, это та егоза.
МакАдамс посмотрел на Грин.
– Проблем от нее много, – перевела она.
Грин, понятное дело, к джорди [26] не принадлежала, но, пока училась в Ньюкасле, научилась понимать диалект и говорить, как местная. Благодаря ее помощи они выяснили, что проблемы Элси не были какими-то особенными. Соседке не нравилось, как она выглядит, хотя она и была «куколкой» (привлекательной), а еще она много курила и выпендривалась. МакАдамс почесал шею: возможно, они с Сидом и впрямь были идеальной парой. Это могло бы объяснить, почему Сид все время к ней возвращался, если это действительно было так. Элси была его половинкой.
26
Джорди (англ. Geordie) – так называют жителей Северо-Восточной Англии, в частности, Ньюкасла, а также их акцент (диалект). – Прим. пер.