Убийство в заброшенном поместье
Шрифт:
МакАдамс вернулся в комнату отдыха. Многое предстояло прояснить. Сид – то еще дерьмо. А Оливия его любила и верила, что он ее любил, несмотря на измены, воровство и развод. Черт, да МакАдамс сам уже готов был поверить в этот бред ради Оливии. И – как вишенка на торте – тот факт, что Оливия с Лотте (и, возможно, Элси?) делили Сида совершенно непонятным образом. Грязь какая-то. Но и к делу это может иметь отношение.
Он оставил кружку с кофе в переговорной и потому потянулся за бумажным стаканчиком и вылил в него все остатки вместе с гущей из кофейника. Еще он попросил
– Что-то проясняется? – спросил Флит, присаживаясь рядом.
– Не особенно, – вздохнул МакАдамс. Он повернулся к Грин, которая только что зашла. – А ваш допрос как?
– Лотте весьма энергична. – Грин присела рядом с МакАдамсом. – Я на сто процентов уверена, что вчера она уже упилась и продолжала накачиваться и после моего ухода. Но по ней и не скажешь. Глаза блестят, при макияже. Свежа как роза и болтает без умолку.
– О молодость моя, где ты. – МакАдамс вздохнул. – Что выяснили важного?
– Вполне возможно, что Лотте и ее сестра на протяжении некоторого времени устраивали совместные потрахушки с Сидом, – сказала она. Существовало великое множество способов выразить эту нехитрую мысль, но Грин, кажется, выбрала наихудший. МакАдамс скривился, представив себе в голове подобную картину.
– Да, об этом я слышал.
– Интересно, в таких же подробностях, как и я? Я вам это прощаю, но для столь раннего утра это было уже слишком.
Грин хрустнула суставами.
– Вполне, – сказал Флит, который по очереди смотрел то на МакАдамса, то на Грин.
– Но самое интересное в ее рассказе не касается Сида. Она знала, что брат Элси – это Джек Тернер.
Флит поставил свою чашку на стол.
– Тот самый Джек Тернер, что отбывает срок в тюрьме Фулл Саттон?
– Да, мы перепроверили, – сказала Грин. – Их разлучили еще детьми, росли они в разных городах.
– Мы еще не уверены, поддерживали ли они связь, – добавил МакАдамс специально для Флита и спросил Грин:
– А как Лотте обо всем узнала?
– Очевидно, она следила за Элси, собирала информацию, своего рода месть за мертвых птиц в почтовом ящике.
МакАдамс мысленно сделал заметку: мертвые птицы, мертвые цветы. Элси могла удивить.
– Но, – продолжила Грин, – Джек не единственный родственник Элси. Лотте сказала, у них есть тетя по имени Ханна Уокер, и Гридли нашла ее адрес в Йорке. Это наша первая реальная зацепка.
МакАдамс просиял.
– Адрес? – спросил он, открывая блокнот.
– Район улицы Бутхэм. Весьма престижный. Купила там новый дом несколько лет назад. Адрес уже в вашем телефоне.
– Грин, пожалуй, надо вас обнять.
– Проставитесь пивом. – Грин посмотрела на часы. – Нам их отпускать или как? Криминалисты собираются выезжать в поместье Ардеморов через час.
МакАдамс поднялся и оценивающе посмотрел на доску. Жертва убийства, бывшие жены-сестры, загадочные пять тысяч в месяц наличкой, пропавшая картина, Элси, этот ее брат-преступник, а теперь еще и тетя в богатом районе… и никаких связующих нитей. Он обратился к Флиту.
– Вы наблюдали за допросами, –
– У одной проблемы с алкоголем и есть привод за вождение в нетрезвом виде. Другая кажется психически неуравновешенной персоной, едва ли не маниакально одержимой, – сказал Флит довольно сухо. – Это не исключает того, что обе они могли быть соучастницами в преступлениях Сида. Более чем возможно. Но у нас нет улик, свидетельствующих о том, что они убийцы.
В принципе, он выразил согласие с мнением Мак-Адамса.
– Хорошо. Пусть отправляются домой. Завтра разыщем Ханну Уокер в Бутхеме. Может, нанесем визит брату Элси. Кто-то же должен знать, где она сейчас.
– Брошюры? – спросила девушка за музейной витриной, торопливо отставляя в сторону лак для ногтей.
– Мы хотели бы посмотреть архивы, – начала было Джо, и брови у девушки уползли под челку.
– О-ох, – выдохнула она, – вы та самая американка! Которая связана с убийством.
– ВИКИ!
Все вздрогнули, включая Гвилима, а у Джо еще и в голове зашумело. Она сняла солнечные очки и из последних сил улыбнулась хмурой женщине в твидовом костюме.
– Роберта Уилкинсон, позвольте мне представить вам Гвилима Моргана, – сказала она.
Гвилим с энтузиазмом пожал ее старческие лапки, почтительно взяв их обеими руками.
– Я прочитал ваш сборник о шлюзовых воротах Дарема, – сказал он. – Раньше я работал в Суонси, так приятно теперь познакомиться с вами лично!
С той минуты все пошло куда лучше. Прием, оказанный Гвилиму, можно было охарактеризовать только как восторженный; он же осыпал Роберту комплиментами, но отнюдь не пустыми. На самом деле, чем больше он говорил, тем большее впечатление они оба производили на Джо. На Вики Гвилим тоже, очевидно, произвел впечатление, потому что даже Джо уловила ее недвусмысленные намеки на то, что та одинока и у нее выдался свободный вечерок. Единственным недостатком этого признания было то, что Роберта устроила им двухчасовую экскурсию. Когда они зашли в музей, головная боль Джо притупилась, но не настолько, чтобы полностью погрузиться в монолог о методах ведения сельского хозяйства в шестнадцатом веке. А закончилась экскурсия в ботаническом отделе, и она была удивлена, обнаружив портрет Ричарда Ардемора над последней экспозицией, под которой висела наклейка с его именем, и план сада в рамке, очень похожий на тот, что она нашла в библиотеке.
– И у меня есть такой же, – сказала она.
– Его завещали музею вместе со всей его коллекцией по исследованиям трав, – объявила Роберта. Джо кивнула и постаралась выглядеть такой же благодарной, какой она себя и чувствовала.
– Рада этому. Остатки книг из библиотеки почти все утрачены.
– Как я и боялась. Хотела бы я сказать, что удивлена. Ричард Ардемор посвятил последние годы своей жизни этим садам. Говорил на языке цветов, – под конец фыркнула она.
Джо едва не вмешалась со словарным определением: язык цветов – своего рода шифрование посланий путем составления цветочной композиции. Вместо этого она задала вопрос: