Убийство — завтра
Шрифт:
Она произнесла это слово четко и ясно. В студии мгновенно стало тихо. И внезапно я услышала какое-то подозрительное шуршание и шелест. Неужели слетелись те темные силы, о которых предупреждала мисс Пинчет?! Слава богу, это шуршало мое платье: сердце готово было выпрыгнуть из грудной клетки и колотилось так, что корсаж ходил ходуном.
— Она врет! — нарушила тишину Абигайль Пинчет. — Эта девица — обыкновенная шарлатанка. Нет никакого рока — есть власть темных сил!
— Помолчите, старая мымра, — прошипела
— Произойдет? Вы, разумеется, можете оскорблять меня, — процедила Абигайль, — но лучше, милочка, предоставьте нам доказательства завтрашнего убийства. Где оно произойдет, когда и с кем.
— Так не пойдет! — запротестовал Сэм. — Если Долорес скажет, что Джо Смит попадет под машину на перекрестке такой-то и такой-то улиц, то этот самый Джо Смит приложит все усилия к тому, чтобы завтра быть совсем в другом месте, и просидит весь день в баре. Так?
Долорес была, на удивление, спокойна и холодна. Она дала Сэму выговориться и только потом произнесла:
— Нет, не так. Если судьбой уготовано погибнуть, то человек не может пересилить свою судьбу.
— А я требую доказательств! — безапелляционно сказала мисс Пинчет. — Подробностей, деталей, имен!
— Я сообщу их вам, — Долорес пожала плечами. — Ну вот, слушайте: убийство произойдет в четыре часа утра. Дом жертвы находится в районе Беверли-Хиллз.
— Беверли-Хиллз — большой район, там живет много людей, — вела наступление старая мымра. — Разумеется, кто-то может завтра умереть. Ваше предсказание чересчур туманно. Дайте более точные координаты.
— Какие именно?
— Имя жертвы.
Сэм вдруг понял, что потерял контроль над передачей, и побледнел.
— Стоп! — закричал он. — Вы не должны называть никаких имен... Прекратите!..
— Ну почему же, если нужны доказательства, я их могу представить, иначе перед всеми телезрителями я действительно останусь вруньей и шарлатанкой, — Долорес вошла во вкус и не собиралась отступать.
— Предоставляйте доказательства, но только не в моей передаче, — Сэм уже почти умолял. — Вы не можете... Долорес!..
Глядя прямо в телеобъектив, Долорес громко произнесла:
— Тот, кто умрет завтра в четыре часа утра, коллекционер, он торгует антиквариатом. Ему примерно сорок лет, он женат...
— Прекратите! Замолчите! Я запрещаю!.. — Сэм бесновался.
— Его зовут Реймонд Ромейн, — закончила Долорес.
Все молчали. Сэм тупо уставился в стол, затем, тяжело вздохнув, произнес глухим голосом:
— Ну вот, это произошло... Я всегда знал, что кто-нибудь из этих ненормальных взорвет мою передачу... Но почему это случилось именно сегодня, когда мой контракт должен быть продлен еще на год?!
В отчаянии он закрыл лицо руками.
Пока Сэм был на коне, я сидела спокойно. Но теперь я решила взять инициативу
— Дамы и господа! — сказала я, улыбаясь и знаком показывая телеоператору, чтобы направил камеру на меня. — Я хочу напомнить вам адрес своего агентства: бульвар Сансет. Мэвис Зейдлиц поможет вам во всех ваших затруднениях, — я уже не боялась, что кто-то заметит мою «гусиную кожу», и смело выставила бюст. — Я жду вас с 9 до 17!
Оператор выдвинул голову из-за аппарата:
— Не надрывайтесь, мисс. Камера давно выключена. Как только эта красотка назвала имя.
— Надо было сразу мне сказать! — рассердилась я.
— Я хотел еще раз полюбоваться вами, — воркующим голосом ответил оператор. — Восемь лет стою у камеры, но такую блондинку вижу впервые.
Он послал мне воздушный поцелуй.
Разумеется, я могла бы достойно ответить этому прохвосту, использующему служебное положение в личных целях, но вокруг уже стоял такой шум, что птичий базар показался бы тишайшим местом.
Долорес пререкалась с Абигайль, какой-то плюгавый коротышка с залысинами орал на Сэма, Сэм оправдывался, бегали помощники и администраторы, осветители бряцали аппаратурой... Короче, я поняла, что нахожусь в кромешном аду.
Громче всех кричал коротышка. Это был, наверное, продюсер или владелец студии.
— Ромейн подаст на нас в суд и будет прав! Вы остолоп, Варни! Знаете, почему?
— Не знаю и не хочу знать! — кричал Сэм в ответ. — Мне вообще все равно, что вы думаете!
Еще немного — и у коротышки появилась бы пена на губах.
— Как эта дура психованная попала на передачу?! Что мы скажем полиции? А если заинтересуется ФБР? Вы остолоп потому, что не умеете затыкать бабам рот в нужную минуту!
— Я все умею! А эта Долорес сказала, что интересуется исключительно проблемами свободной любви. Любви! Слышите, Джонсон! Я взял ее в передачу именно по этой причине.
— Варни, вы уволены! И не мечтайте о продлении контракта! Уматывайтесь и не показывайтесь мне на глаза.
— Как вы смеете так говорить с человеком, который столько времени работал на вас?! — вступилась я за Сэма. — Он не виноват, что ему подсунули тухлятину вместо свежака. Мистер Варни — мой друг, и я не допущу...
— Катись отсюда, беби, и не путайся под ногами! — Джонсон напустился и на меня.
Я почувствовала, что кто-то оттаскивает меня от Сэма, и обернулась.
Это был Эдди Говард. Он дышал так, словно пробежал трехсотметровку.
— Где? — спросил он, задыхаясь. — Где Долорес?
— Где-то здесь, — я начала оглядываться по сторонам.
— Я хотел притащить ее к Ромейну. Почему вы не уследили, куда она пошла?
— Вот еще! Я не нанималась следить за всякими предсказательницами! И отпустите мою руку наконец!