Убийство — завтра
Шрифт:
— Я знаю только то, что ее зовут Долорес.
— Расскажите подробнее.
Сэм развел своими пухленькими ручками.
— Мое шоу идет каждую неделю. Я собираю людей необычных, нестандартно мыслящих, чудаков, чудиков... Долорес возникла в моей передаче довольно случайно. Я обратил внимание на то, что она чрезвычайно привлекательна. Сама Долорес сказала, что интересуется вопросами свободной любви. Вот так она появилась в эфире.
Майк повернулся к Абигайль:
— А вы что скажете? У вас, должно быть, глаз
Абигайль как будто очнулась и вздрогнула:
— Что? Где? Вы ко мне?
— К вам, бесценная моя. Что вам известно про эту «звезду телеэкрана»? Выкладывайте, нечего стесняться.
Абигайль воздела руки и потрясла ими:
— Что за люди собрались в этом доме! Я думала, что этот, — она указала на Эдди, — редкостный мерзавец, но второй — вообще какая-то тварь ядовитая!
— У меня есть принцип — не бить детей и старух, — рыкнул Майк. — Боюсь, что сегодня я этот принцип нарушу.
Зеленый балахон на мисс Пинчет заколыхался: старуха тяжело дышала, ловила ртом воздух... И все же Абигайль сдержала себя и произнесла то, чего от нее добивался Майк:
— Долорес... я... впервые... увидела на передаче.
Сэм Варни выскочил вперед:
— Если вы хотите знать мое мнение, то эта девушка, назвавшая себя Долорес, очевидно, сморозила глупость. Хотела покрасоваться на телеэкранах, а потом испугалась и сбежала. Мы зря теряем время. Ничего страшного в этом доме не произойдет, я уверен.
— Вы все сказали? — Англичанин бросил на Сэма испепеляющий взгляд. — Так заткнитесь. Если девица хотела покрасоваться, то почему она назвала имя Рея?
— Ну, мне кажется... Друзья мистера Ромейна решили подшутить над ним... Долорес может быть подставной особой. Ее, скажем, попросили сыграть роль прорицательницы... Оригинальная шутка, не более.
Бабл подала голос, и все головы повернулись в ее сторону. Но женушка всего лишь попросила муженька наполнить опустевший стакан.
Майк подвел неутешительный итог:
— Раз никто ничего не знает про эту сучку-латиноамериканку, нам остается ждать утра.
Ромейн, который подавал стакан Бабл, пошатнулся. Потом выбросил руку вперед и согнул в локте: он смотрел на часы.
— Третий час. Полтора часа до собственной смерти. Противное ощущение...
— У вас уже вид покойника, — возвестила из своего кресла Абигайль.
Ромейн повернул напряженное лицо к Говарду:
— Эдди, проверь посты.
Когда Говард вышел, Абигайль продолжила мучить хозяина особняка:
— Да... Что же вы натворили такого, что вам угрожают?
— Кто угрожает? — вскинулся Ромейн.
— Силы зла!
— Если вы не прекратите... Майк! — несчастный посмотрел на Англичанина.
— Ладно тебе... Потерпи полтора часа.
Майк повернулся и тоже вышел.
Время тянулось медленно. Мне казалось, что я слышу, как секунды перетекают в минуты... Атмосфера в гостиной стала
Появился Англичанин и потянулся к своему стакану с виски.
— Ну что? — выдохнул Ромейн.
— Снаружи все спокойно. Бенни стоит у парадного, Джо — у черного хода... А сквозь стены преступники еще не умеют проникать.
— Начало четвертого, — Ромейн не сводил глаз с наручных часов. — Тебе не приходит в голову, Майк, что преступнику и не нужно проникать сквозь стены, что преступник уже здесь?
— А вот это ты видишь? — Англичанин расстегнул пиджак и извлек пистолет. — Хороша пушка?
Прошло еще полчаса.
В гостиную вернулся Эдди.
— Сейчас мы сделаем следующее, — прогудел Майк. — Я буду стоять здесь, а Эдди станет вон там, у стенки, и всех «гостей» возьмет под прицел. Ты, Рей, будешь как бы в изоляции Никто не посмеет приблизиться к тебе даже на дюйм.
— А я? — встрепенулась Бабл. — Я хочу в минуту опасности быть рядом со своим мужем!
— Нет, милая, мы никого не подпустим к хозяину. Никого.
— Какая гнусность! — Бабл закатила истерику. — Что вы себе позволяете?! Рей! Я не хочу...
Внезапный телефонный звонок ударил, как хлыстом.
Все, кто был в гостиной, уставились на аппарат. Ромейн едва не отдал концы, Бабл затрясло, моя кожа вновь покрылась пупырышками, Сэм вцепился в свою софу, как утопающий плотик. Только Говард и Англичанин были хладнокровны.
— Трубку возьму я, — сказал Майк.
Он подошел к телефону.
— Алло! Говорите... Нет, это Майк... О'кей, сейчас позову... — Майк положил трубку на стол и подошел к Ромейну. — Это Долорес. Она намерена поговорить с тобой.
— А... Нельзя ли сказать, что я... что меня здесь нет?
— Зачем? — Майк пожал плечами. — Что ты теряешь, если выполнишь просьбу этой девчонки? Может, она скажет, что пошутила. Не бойся, я этих козявок буду держать на прицеле. Иди к телефону. Телефонная трубка не стреляет.
Ромейн колебался. Наконец он принял решение и нетвердым шагом приблизился к столу.
— Алло! Я вас слушаю... Что за розыгрыш? Если вы полагаете, что я могу позволить...
Внезапно погас свет. За окном тоже была темень. Резкий, пронзительный крик разрезал пространство, и сразу же раздался глухой стук... Я знаю этот стук — так падает мертвое тело.
Кто-то громко выругался — наверное, Майк. Кто-то выкрикнул угрозу — наверное, Эдди. Щелкнули затворы. Я испугалась, что сейчас начнется пальба, а в такой темноте недолго попасть совсем не в того, в кого надо. Я обхватила свои голые плечи руками — крест-накрест — и приготовилась к худшему.
Свет вспыхнул так же внезапно, как и погас. Еще один удар по нервам... Я зажмурилась...
А когда открыла глаза, то увидела, что телефонная трубка равномерно, как маятник, покачивается над головой Реймонда Ромейна.