Убийство. Кто убил Нанну Бирк-Ларсен?
Шрифт:
Ей пришлось долго ждать, прежде чем Йорген Хауге открыл дверь. Он оказался крепким седым стариком в синем рабочем комбинезоне, похожем на тот, что носил Тайс Бирк-Ларсен, лет семидесяти или около того.
Он удивился, когда она показала ему полицейское удостоверение и сказала, что хочет поговорить о его дочери Метте.
— Почему вы вдруг о ней вспомнили? После стольких лет?
— Всего несколько вопросов, — сказала Лунд. — Много времени я у вас не отниму.
Хауге жил один, если не считать полдюжины
Пока он варил кофе, она огляделась. На стене фотография девочки, играющей на пляже, рядом еще одна — та же девочка несколькими годами старше, сидит на диване. Повсюду множество призов с выставок коров и свиней.
— Это случилось двадцать один год назад, — сказал Хауге, вернувшись из кухни с чашками. — Она пропала седьмого ноября, в среду. — Он посмотрел на нее. — Шел дождь. Я боялся, что затопит дренажные канавы.
Он принес коробку с фотографиями и поставил на стол перед Лунд.
— Она тогда только что переехала на Христиансхаун. Впервые покинула дом. Нам сказали, что она возвращалась к себе после игры в гандбол. Мы позвонили в полицию.
В коробке, кроме фотографий, были вырезки из газет. Почти на всех — одна и та же фотография Метты. Красавица.
— Прошло две недели, потом три, а ее делом занималась всего парочка полицейских. Ее так и не нашли. — Он положил перед ней снимок: венки, могильная плита. — Мы похоронили пустой гроб.
— Возможно ли, что она совершила самоубийство?
Вопрос его не удивил.
— У Метты случались депрессии. Она была студенткой. Слишком доверяла людям. Думаю, она в то время общалась с хиппи. Ну, вы понимаете, Христиания, все такое. Нам она, конечно, ничего не рассказывала.
— Она не оставила никакой записки?
— Нет. И это не было самоубийство. Я знаю… — Он провел пальцем по одной из пожелтевших вырезок. — Ваши коллеги тоже твердили, мол, все отцы так говорят. Но она не могла себя убить.
— У нее был парень?
— Мы ничего такого не знали. Она тогда уже уехала в город, я говорил. — Он обвел глазами комнату. — Тут молодежи скучно, само собой. Да и давно это было, всего не вспомнишь. У нее была своя жизнь…
— Вам не показалось что-нибудь странным в то время?
При этих словах он возмутился:
— А вы как думаете? Сегодня у тебя есть дочь, которую ты любишь больше всего на свете, а завтра ее уже нет. Да, это было странно.
Она поднялась, сказала:
— Извините, что побеспокоила.
— Что же все-таки случилось? — спросил старик. — Столько лет прошло, полная тишина, и вдруг из вашего ведомства приходят дважды на одной неделе?
Лунд остановилась:
— О чем вы?
— Да говорю же вам. На днях приходил полицейский и задавал те же вопросы.
— Как
— Я записал куда-то… Он еще говорил как-то чудно. Я почти ничего не понимал.
Хауге стал перебирать ворох бумаг на старом письменном столе у окна.
— Нет, наверное, оставил в другой комнате. Сейчас принесу.
Она пошла за ним, не забывая все осматривать.
На стенах почти не осталось свободного места от семейных фотографий и живописных пейзажей в рамках. Один снимок особенно привлек внимание Лунд. Черно-белый. Метта, уже студентка, волосы распущены по плечам, дешевая футболка.
И цепочка с кулоном в виде черного сердца.
Лунд застыла перед портретом, на мгновение у нее перехватило дыхание.
Вгляделась пристальнее.
Черное сердце. Майер говорил, такие делали хиппи в Христиании. Штучный товар.
Вернулся Хауге.
— Откуда у нее этот кулон? — спросила она старика.
— Не знаю. Она тогда уже в городе жила. Может, подарили.
— Кто?
— Думаете, она стала бы отцу рассказывать? А что такое?
— Вы знаете, где сейчас это украшение? Оно было в ее вещах, которые вам вернули?
— Не помню. Вряд ли.
Он назвал ей фамилию человека, который приезжал перед ней. Она спросила себя, почему это ее так удивило.
— Вы разрешите мне взять эту фотографию на время? — спросила Лунд. — Я обязательно верну ее, обещаю.
Майер поехал к Бирк-Ларсенам. Они уселись все вместе на кухне вокруг их необычного стола. Он рассказал им все, что знал: Хольк познакомился с Нанной через сайт знакомств, а потом использовал пароль и имя Хартманна, чтобы скрыть переписку и свидания. Их любовная связь закончилась.
— Почему он это сделал? — спросила Пернилле.
Они с мужем держались за руки, словно подростки.
— Похоже, он был сильно влюблен в нее. До безумия. Нанна решила прекратить отношения. Хольк уговорил ее встретиться с ним в последний раз в квартире либералов. А потом… мы на самом деле точно не знаем, что было потом.
Бирк-Ларсен не сводил с Майера глаз.
— Как именно он умер? — спросил он.
— Он… — Майер почти заикался от волнения. — Он угрожал жизни полицейского… Поэтому у нас не было выбора. Его застрелили.
— Он что-нибудь сказал? — спросила она.
— Нет, ничего.
— И вы уверены, что это он?
— Уверены.
Они еще крепче сжали пальцы друг друга. Переглянулись, кивнули почти одновременно. На лицах — проблеск улыбки.
— Если уже можно, мы хотели бы забрать вещи Нанны, — сказала Пернилле.
— Конечно. И в дальнейшем, если что-то понадобится, звоните мне. Моя коллега Сара Лунд больше не занимается этим делом. — Майер положил на стол визитку. — В любое время. С любыми вопросами.