Убойный эффект

Сердитый Коротыш

Майор посмотрел на него и покачал головой.

— Что, в героя решил сыграть? Никто здесь не останется — сейчас притащим сюда какого-нибудь безмозглого робота, который кнопку и нажмет.

— Не получится. — Ответил ИИ. — Жнецы не пользовались переходом, потому что он имеет ограниченный доступ — только раз можно им воспользоваться.

— То есть как это? — Не понял Топтыгин. — А как же все те технологии, что они тебе передавали? По воздуху, что ли?

— Технологии передавали как информационные данные волновым пучком вдоль канала. — Пояснил человек. — Его можно

было активировать только один раз — физически переместиться сюда и обратно. Потом реле отключится и его уже ничем нельзя будет пробудить. Так что большого выбора у вас нет — либо кто-то остается, либо Жнецы продолжают пользоваться мной как хранилищем данных.

— А что если подогнать корабль и эвакуироваться с него? — спросил Зеро.

— Мощности двигателей не хватит, чтобы преодолеть притяжение черной дыры. — Ответил ИИ. — Тем более, что и добежать не успеешь — от центрального пульта до ангара станции несколько километров.

— Так как же ее тогда строили? — спросил майор. — Как их самих не размазало, да и мы себя чувствуем прекрасно?

— Эрат-Хаши владели гравитационными технологиями и нейтрализовать действие черной дыры для них было парой пустяков. Это исследовательская станция, а черная дыра выступает как источник энергии для всего оборудования.

— Почему тогда Жнецы ее не использовали в своих технологиях? — задал закономерный вопрос майор.

— Потому что не смогли разобраться. — ИИ пожал плечами. — Они ведь паразиты — используют только то, что уже создано. Практического применения они станции кроме как хранения информации не нашли, а изучить не сумели — их зомби не слишком-то сообразительны, а засылать сюда ученых другой расы, пусть и под контролем это чревато утечкой информации. Как то раз, на заре своего господства над галактикой они сыграли в демократию и в итоге получили полномасштабный бунт, который еле смогли подавить. Так больше они таких экспериментов не делают.

— Зачем им вообще все это нужно? — спросил Зеро. — Вся эта возня?

ИИ пожал плечами.

— Мотивы и поступки я вам уже объяснил, а остальное… я не могу предположить. Их раса остановилась в своем развитии, прогресса как такового нет, генетические эксперименты начались недавно только с обнаружением ими расы Сообщества, чтобы улучшить собственную природу. Но по своему состоянию они все же паразиты — пользуются тем, что создали низшие расы. И поэтому их цивилизация забуксовала.

— Да и хрен бы с ними, — махнул рукой майор. — Сейчас что делать? Как нам взорвать эту долбанную станцию, чтобы еще и в живых остаться?

— Надо подвесить над кнопкой что-нибудь. — Сказал Зеро. — С таймером. Как время выйдет, так предмет упадет и нажмет на кнопку.

— Не получится. — Покачал головой ИИ. — Инициатор уничтожения должен быть живым организмом.

— Значит Артем отпадает — он полностью механический. — Сказал майор и улыбнулся. — Остаюсь только я.

— Чего это ты, есть ведь еще и я. — Зеро поднял маску шлема.

— Полукиборг не подойдет. — Ответил за майора ИИ. — Система распознает улучшенный механически организм и не активируется.

— Зачем вообще все такие сложности? —

спросил Артем.

— Эрат-Хаши не использовали кибернетику, предпочитая квазиживые организмы и выращивание оторванных конечностей и органов.

— Они были как ворка?

— Нет, скорее как исчезнувшая раса Айгур — природный материал, который удерживался силовыми и псионными полями, перемещение по космосу с помощью нуль-перехода, общение мыслью. Очень сложный и интересный вид.

— Если они были такими сильными, то почему не уничтожили Жнецов еще тогда? — спросил майор.

— Они не могли решать за всю галактику. — ИИ опустил голову вроде как в раскаянье. — Эрат-Хаши были самыми сильными и могущественными в ней, давая молодым расам развиваться, но их путь был слишком медленным, а некоторые так вообще сидели на всем готовом, даже не пытаясь изобретать собственные технологии, пользуясь реле и масс-ядрами. В Жнецах они увидели способ подстегнуть развитие разумных видов, ведь только в борьбе за выживание рождается что-то новое.

— Скажи еще, что это они их сюда притащили. — Сложив руки на груди, сказал Артем.

— Вполне может быть, я не исключаю такого момента. — Кивнул ИИ. — Так или иначе, но это они создали всю эту ситуацию, которая длится уже тридцать миллионов лет. Может быть они наблюдают не вмешиваясь, может быть они вообще удалились из этой галактики и проводят свои эксперименты где-нибудь еще. Так или иначе, но решать все вам. — Человек простер руку в сторону пульта.

— Ладно, убедил. — Проворчал майор и пошел к кнопке. — Через сколько нажать?

— Я выведу таймер на экран. — ИИ поднял голову вверх и купол осветился цифрами — 5 часов 37 минут и 15 секунд, которые очень быстро менялись в обратную сторону. — Как станет по нулям — жми. А вы возьмите этот дисплей. — Он передал Артему коробочку с теми же цифрами. — До этого момента на станции никого не должно остаться.

— Понял. — Кивнул ему робот и посмотрел на майора, который сел на пульт и сейчас болтал ногами.

Артем подошел к нему и протянул руку. Топтыгин в ответ крепко сжал его металлическую длань и серьезно смотрел в его искусственные линзы. Внутри у Артема бушевали смешанные чувства, система заподозрила неладное и уменьшила выработку энергии, чтобы снизить внезапно возросшее ни с того ни с сего потребление. В электронной душе киборга все клокотало, хотя он и понимал разумом, что иного выхода нет и от этого ему становилось все хуже и хуже. Подошел Зеро, стянул с правой руки перчатку и протянул четырехпалую искусственную ручку майору. Его пальцы также мягко обвили кожу девушки.

— Жаль я не прихватил с собой выпить. — Сказал Зеро и нервно рассмеялся.

— Да я не любитель этого дела. — Майор пожал плечами. — Все, идите отсюда, не травите душу.

Он отвернулся и слезы сами брызнули из глаз, хотя он и пытался сдержать предательски налившиеся влагой веки. Тело девушки, чтоб его, подумал майор. Артем и Зеро переглянулись и синхронно развернувшись, потопали к выходу. Майор повернул голову и с тоской посмотрел им вслед. Таймер отсчитывал его последние часы жизни.