Убойный сюжет
Шрифт:
Итак, активисту-капиталисту слегка сжали трепетную выю. Поэтому он может запсиховать и раньше срока приступить к ликвидациям. А я так еще и не выбрался в Свердловск-66. Что будет, если Тархов не закажет больше ни одной единицы летной техники?
В понедельник утром Ася, уже устав от шпионства, довольно ленивым голосом сообщила, что в течение нескольких часов вертолет "МИ-8" со своим командиром Плотицыным должен направиться в Свердловск-66. А Плотицын — это тоже летчик из моего вертолетного полка, экс-майор. Мы с ним в Афгане даже в шашки-шахматы играли, но непосредственно на его борту летал братан Серега.
Ася еще
На этот раз я напялил на себя футболку со светлым образом Шварцнэггера. Авось мне это поможет избежать лишних побоев.
Пролетали мы над родными горами-долами, развлекая друг друга рассказами из предыдущей военной жизни. Поскольку экс-майор завсегда был игрок, то по пути мы сражались в "балду" и даже в шашки. Причем пилот доверял мне двигать своими фишками.
Пролетали мы над шоссе. Там, где надо, его завалило метров на сто камнями, как будто обрушилось полгоры. За километр перед этим местом были в аккурат устроены заградительные посты. Курсировали мы и над бывшей коровьей тропинкой, а нынче тропою жизни. Из Свердловска-66 мощные грузовики везли в кузовах людей вперемешку со шкафами, телевизорами, холодильниками и прочим скарбом. В обратную сторону шел порожняк. Там, где автомобили повышенной проходимости съезжали с шоссе на тропу, работали контрольно-пропускные пункты, которые, очевидно, следили, чтобы в городок не пробрались прохиндеи, предлагающие те же услуги, что и фирма "Новое рождение".
Приземлиться мы были обязаны там, где хочет заказчик. Когда начали заходить на посадку, я заметил, что нас встречает несколько крепко сбитых парней в камуфляжке и с автоматами. Я сразу опознал среди них злодея Сашу Львова. Мы как раз доигрывали в майором в словесные ребусы:
— Леня, а теперь назови слово из трех букв, являющееся синонимом слова "стул".
— Кал. Точно? Похоже я сейчас в него и вляпаюсь, судя по составу встречающей делегации. Я лучше пока схоронюсь где-нибудь на борту, а вылезу попозже, когда вокруг вертолета начнется давка.
— Да где ж ты спрячешься, Ленчик?— несколько рассеянно отозвался Плотицын. Он явно не осознавал трагизма-бабаягизма и воспринимал мои метания как продолжение игры.— Или погоди, по левому борту лежат рулоны парусины. Можно там.
Я напоследок глянул в иллюминатор. Мы садились на поле стадиона "Динамо", который был построен когда-то для спортивных милиционеров. На трибунах сейчас хватало народа, только там теснились не болельщики, а эвакуирующиеся. Очевидно те, кто уже сдал свою недвижимость юркой фирме "Новое рождение". Милиции, наводившей порядок, тоже хватало, потому что толпы людей бросались из одного конца футбольного поля в другой — наверное, в ту сторону, где циркулировали слухи о следующем рейсе на "большую землю". Как я впоследствии узнал, все граждане, обработанные "Новым рождением", имели на руках бирки, подтверждавшие право на эвакуацию. На очередной рейс попадали те, чьи номера бирок прозвучали
— Какой сейчас сказали номер?
— Да не мешай ты слушать…
— Ну какой все-таки произнесли номер?
— Да отвяжись ты… вот козел, я сам не расслышал из-за тебя надоеды… Эй, народ, какой сейчас номер?
Номера бирок, похоже отбирались идиотом или генератором случайных чисел, потому что разлучались даже дети с родителями. Там и сям раздавались верещания и стенания. Мамки-тятьки, конечно, оставались вместе с детками, однако не знали кому пожаловаться, что они не улетели и не представляли, когда они снова попадут в число отобранных…
Я сховался за парусиновые рулоны и накрылся сверху еще упаковочной бумагой. Плотицына и второго пилота помимо автоматчиков встречал какой-то дерганый тип, представившийся Рувимским. Похоже, исполнительный директор фирмы "Новое рождение". Впрочем директор и пилоты вскоре куда-то слиняли.
Я собрался выбраться из своего блиндажа, чтобы произвести рекогносцировку местности хотя бы из иллюминатора. Тут опять скрипнула дверка, и я вынужден был затихариться. Похоже, что вернулись оба пилота и с ними еще кто-то. По игре инерционных сил, тряске и гулу можно было догадаться, что вертолет снова взмывает в воздух. Без загрузки, без пассажиров, похоже кто-то из начальства решил покататься, реализуя принцип "мне сверху видно все". Во всяком случае мне лучше не высовываться.
Однако меня высунул сам вертолет. Он стал закладывать один вираж за другим, и я не смог удержать рулоны упаковочной бумаги. Очевидно, первым делом обозрению открылся мой локоть или носок ботинка. Упаковочная бумага куда-то резко улетела, и надо мной возникла фигура незнакомца. Я сразу заметил, какая она кряжистая, поперек себя шире. Впрочем, незнакомец был одет не в камуфляж, а в нормальную джинсуру и повел себя не агрессивно.
— Да здэсь заяц,— прононс и наружность были кавказскими.
— Здравствуйте, где это я?— стал выдавать я наивняк.
Кавказоид помог мне подняться. Помимо него в салоне были другие знакомцы и незнакомцы. Еще один здоровяк-"параллелипипед", только славянский наружности, тот самый Саша Львов, плюс нестарый мужчина довольно элегантного телосложения и в добротном прикиде.
— Что с ним дэлать, Филипп Николаэвич?— беззлобно и почти шутливо спросил про меня детина-кавказоид. Ага, теперь понятно, воздушную прогулку решил совершить сам Тархов. Вид у него, между прочим, не злодея, а скорее уж преуспевающего предпринимателя. Этот пиджачок в полоску особенно придает ему джентльменский вид. Мутация активиста в капиталиста произошла без затруднений. Ну, как нам известно из истории пираты и работорговцы легко превращались не только в капиталистов, но даже в аристократов и лордов.
— Что с ним делать? Что с ним делать,— довольно лениво пожевал слова Тархов.— Свяжись для начала с Остапенко и сличи словесный портрет с описаниями интересных нам лиц.
Кавказоид устремился к пилотской кабине, оттуда высунулась физиономия… которая не имела никакого отношения к Плотицыну. А второго пилота, как я приметил, там не было вовсе. Черт, Тархов всю "уралтранзитовскую" команду поменял на собственного летуна, так боиться за свою ценную задницу. У меня в горлышке все засохло, но я еще выдавил: