Уцененный принц
Шрифт:
— Спасибо, мама.
— Спи, дочка. Это еще не самые большие неприятности в твоей жизни. Все живы, все уладится, вот увидишь.
***
Дни в заточении тянулись неимоверно долго. Самым тяжелым было одиночество. За семь с лишним месяца Рон почти не слышал человеческую речь. Иногда казалось, что он сойдет с ума, иногда хотелось действительно сойти, тогда бы его выпустили, отвезли к психиатрам, стали лечить. Он держался, давил в себе панику и отчаяние, но с каждым разом подавлять приступы тоски оказывалось все труднее и труднее. Вот, по его «календарю» через две недели Пасха, все празднуют, в душе поселилась слабая надежда, что именно в праздник отец решит выпустить его. Кроме моральных страданий жить
***
Макс Драмм был зол. Прошло 8 месяцев, а он так и не придумал, как безопасно избавится от наследного принца. Рейджен так и не выпустил сына из заключения. Как понял Поль из разговоров с королем, он ждал раскаяния, мольбы о прощении, и не дождался. Мальчишка молчал. Комендант уже не раз задумывался о том, что бы самому нарушить приказ короля, собственно не нарушить, а смягчить условия содержания. Он боялся, что Рейджен не выдержит, приедет навестить строптивого сынка, все-таки впереди Пасха, время тихого семейного праздника, и увидит то пугало, в которое превратился принц. И ведь не убедишь, что действовал четко по приказу Его Величества. Скажет, самому надо было думать! Волосы у принца отросли и скатались в один колтун, отросла борода, одежда полностью износилась, рубашка из нежно-голубой превратилась в какую-то грязно-серую тряпку с бурыми разводами, брюки истрепались, как и пиджак, который он теперь не снимал даже на ночь — в неотапливаемой камере зимой было холодно. Но ни одной жалобы, ни одной просьбы передать отцу, что он сожалеет и раскаивается!
Макс тоже был крайне недоволен. Но что поделать. Тут как раз появилось новое дело о воровстве в одном провинциальном отделе казначейства, да в таких размерах, что ему самому пришлось вмешаться и примчаться в эту глушь разбираться! А главный фигурант спрятался в местной психиатрической лечебнице. Макс поехал туда с экспертами, что бы разобраться, действительно ли глава казначейства Окской провинции сбрендил, или симулирует, а местные врачи за взятки его прикрывают. Пока эксперты терзали казначея, Макс прошел по лечебнице и был привлечен громким воем и почти рычанием, раздававшимися из-за одной двери. Своего сопровождающего, главу Секретной службы провинции, попросил узнать, что происходит. В ответ на требование дать разъяснения, выбежал фельдшер, молодой парнишка, и объяснил:
— Это Родька-звереныш бузит, ваше высокоблагородие, все нервы вымотал, пугало-пугалом, ни вымыть себя не дает, ни подстричь, ни переодеть. Сразу в бешенство впадает, потом у него судороги могут начаться, и вообще врачи опасаются, что в каталепсию впадет. А главный врач требует — приведите, да приведите в порядок. А как? Хотите посмотреть на это пугало? Может, поговорите с главным, что бы оставили дурачка в покое, или наркоз какой-нибудь разрешили дать. Хотя врачи против!
Фельдшер отпер дверь, за ней оказалась еще одна, решетчатая, в тесной каморке, в углу, сидело существо, мало похожее на человека. Длинные волосы неопределенного цвета свалялись в невообразимый колтун, отросшая, довольно светлая борода спускалась
— Родь, а Родь, — позвал фельдшер, — конфету хочешь? Давай волоски срежем, а я тебе конфету дам!
Существо глянуло на них из-под свисающих на лоб волос светлыми, серо-голубыми глазами и тихо завыло.
— Ладно, не бойся, не буду резать, но и конфету не дам! — фельдшер закрыл дверь в палату.
— Что с ним произошло?
— Да год назад у них дом загорелся, вся семья погибла, а этот из окна второго этажа выпрыгнул, и мать вытащил, только неудачно, мать о камень ударилась, и умерла, а этот свихнулся, и с тех пор в себя не приходит. Говорят, что нельзя травмировать, может в себя не прийти, а так есть еще надежда, все-таки реактивный психоз.
Макса вдруг осенило. От пришедшей в голову мысли, как решить проблему с упрямым принцем, он на секунду замер, но быстро пришел в себя, и спросил:
— А что, это не лечится, совсем?
— Почему не лечится, должно лечиться, но тут и гипноз нужен, и ванны, и электросон, чего у нас нет, и никогда не было. Провинция! Жалко парня, ему 20 всего!
— Значит так, с главным врачом я переговорю, вы это страшилище пока не трогайте, я, как закончу все дела заберу его в столицу, у меня приятель, тоже психиатр, любит сложные случаи, может, сможет помочьвашему Роде!
— Хорошо бы! Не забудете?
— Обещаю, заберу с собой, только выясните, что ему можно дать, что бы в дороге вел себя спокойно. Часов на восемь рассчитывать надо. Пока доедем, пока в клинику поместим! А с приятелем я уже сейчас переговорю.
— «Надо же, — думал Макс, — какая удача, и возраст подходит, и глаза светлые, и даже имя созвучно! Пусть король полюбуется на сбрендившего наследника, сразу, думаю, назначит своим преемником Рональда! Больше некого». Он предупредил, что не будет дожидаться конца экспертизы, пусть потом доложат, поехал в отель и прямо из номера соединился с Полем Северьеном.
Он спросил:- Поль, все трясешься, Рейджена ждешь? Теперь дождешься! Я придумал комбинацию, такую комбинацию, пальчики оближешь! Значит так, как там у вас его высочество выглядит? Совсем зарос?
— Жутко, я уж грешным делом хотел его без разрешения Его Величества в порядок привести, а то не по-людски как-то!
— Ни в коем случае! Я к тебе завтра-послезавтра подъеду, все объясню, ты подбери пару верных людей, таких, которые молчать, как рыбы будут, мы все организуем! Как комбинацию провернем, так сразу папашу обрадуешь. И стричь не придется!
На следующий день Макс Драмм уезжал из Окской провинции, увозя в мобивене погруженного в сон Родиона. Замка Нотт он достиг примерно через четыре часа. Перед воротами он вызвал Поля, попросил прислать тех доверенных людей, и дать возможность въехать ему как можно незаметнее. Заезжать в гараж не стал, оставил мобивен у входа, Стража, зная главу Секретной службы в лицо не препятствовала. Поздоровавшись с Полем, он попросил посмотреть, как выглядит сейчас принц. Внешний вид Рональда его удовлетворил. — Почти один в один!
За ужином он объяснил коменданту свой план. Требовалось поменять принца местами с Родей, признаки сумасшествия налицо, любой психиатр подтвердит, к тому же он пришлет своего знакомого, который будет противиться любому воздействию на заключенного, мотивируя это тем, что попытки привести его в порядок могут ухудшить состояние. Рейджен, конечно, примчится, ужаснется, будет винить себя, врачи еще подольют масла в огонь, заявив, что, даже поправившись, принц не сможет нести нагрузку по управлению страной. И королю ничего не останется, как объявить наследником младшего сына. Тот хоть и умственно отсталый, но хоть соображает, на каком он свете. Через пару месяцев после этого король умрет от огорчения, и все. Власть в руках его кузины, и их с Полем!