Уцененный принц
Шрифт:
Дядя! — воскликнула Эвелина, — это надо остановить! Сейчас он действительно напишет все, что обещал, потом будет потихоньку от всех мучиться и переживать!
Девушка, не дожидаясь ответа дяди кинулась вон из кабинета. Эльриану ничего не оставалось, как последовать за ней.
Ронгвальд схватил из стоящего на столе бювара чистый лист бумаги, автоматическую ручку, сел и начал писать. Эльриан успел задержать Эвелину на пороге — пока не поставлена подпись, ничего еще не решено. Рейжден завороженно смотрел, как на бумаге возникают слова отречения Ронгвальда, понимая, что через несколько минут окончательно порвутся последние ниточки, связывающие его с сыном. И посоветоваться не с кем!
— Рон, остановись, прости меня, старого дурака, пожалуйста, прошу тебя, не рви все окончательно! Да, я виноват, кругом виноват, признать это мешали только дурацкие принципы, вбитые с детства! Раз ты король, даже если сморозил глупость, стой на своем, иначе потеряешь лицо! Ну что мне сделать, что бы ты мне поверил? — Видя застывшее лицо сына, Рейджен решился:
— Рон, сынок, я готов на коленях просить у тебя прощения, дай мне только один шанс, я на все согласен, оставайся на Эллане, учись, женись, на ком хочешь, только не рви с нами. Пожалуйста, дай мне возможность исправить все мои ошибки! — Он вдруг понял, что сын ему не верит, но его решимость поколебалась, и понял, что надо додавить, сделать что-то неслыханное! Он опустился перед Ронгвальдом на колени, продолжая повторять: — Прости меня, прости за все, поверь в последний раз, я понимаю, простить такое сложно, но прошу тебя… — Голос Рейджена прервался и он, закрыв лицо, затрясся от рыданий.
Рон дрогнул. Потрясенный видом отчаяния когда-то дорогого человека он бросил писать, опустился рядом с Рейдженом, приобнял его и потрясенно пробормотал:
— Отец, успокойся, ты же сам говорил, что король должен быть несгибаемым, твердым и не допускать лишних эмоций! Хорошо, я поверю тебе, не стану рвать с семьей. Но с тобой на Итонию не вернусь, прости, пока это выше моих сил. И титул пока обратно не приму. Кронпринц должен жить в своей стране, а пока это невозможно, мне действительно надо быть под наблюдением врачей. Обещать забыть все случившееся не буду, такое просто забыть невозможно! Но постараюсь не упоминать. Это все, что я могу пока обещать.
— Рон, спасибо, это больше, чем я рассчитывал! Позволишь себя обнять?
Ронгвальд кивнул. Они еще немного посидели на полу. Рейджен крепко обнимал вновь обретенного сына, словно боялся его снова потерять. Первым очнулся Ронгвальд.
— Отец, давай подниматься, не стоит допускать, что бы нас застали в таком виде.
— Ты думаешь, сюда могут войти без спроса?
— Думаю, да, есть люди, которые не отличаются терпением.
— Это ты про императора?
— Нет, что ты! Естественно, не про него. Про особ женского пола.
— Это ты про свою девушку! Расскажи мне о ней.
— Я тебя с ней познакомлю. Она провожала меня во дворец. И сейчас очень переживает.
— Значит, с Элеонорой ничего не вышло? Она от тебя отказалась?
— Взаимно. Выяснили, что чувств между нами не было.
— Жаль.
— Нисколько. У нас не было бы счастливой жизни. Давай выйдем, я тебя познакомлю с Эвелиной.
— Эвелиной? Она тоже Этерлинг?
— Да, она племянница Эльриана, дочь погибшего старшего брата, Эдмонда и Сабрины Синнарской. Это ее мать тебе надо благодарить за этот разговор. Она поставила мне условие — поговорить с тобой, прояснить отношения с семьей.
— Значит, она будет рада нашему сближению!
— Не знаю. Условие было не примирение, а именно прояснение отношений. Что под этим подразумевалось, она не пояснила.
— Тогда пойдем, познакомишь с девушкой.
— Возможно, и с ее семьей. Сабрина со своим вторым мужем приехали на крестины дочери Эльриана,
Они вместе вышли из комнаты. Навстречу сразу же бросилась Эвелина.
— Рон, — воскликнула она, — как ты?
— Все нормально, Эви, все нормально.
— Спасибо за возможность переговорить наедине, — тихо обратился к императору Рейджен, — почти помирились. По крайней мере, Ронгвальд согласился поддерживать отношения с семьей. Но уезжать с Элланы пока отказался и титул обратно не принял.
— Может, в этом есть свой смысл. Ему следующим летом предстоит восстанавливающая операция, а потом длительная реабилитация. Но я рад, что в ваших отношениях наступил прогресс. Несмотря на железный характер, Рон остро переживал разрыв. Так что сейчас ему будет спокойнее. Так что, что бы вам ни пришлось сделать для примирения, игра стоила свеч. — Прокомментировал император. И у Рейджена появилось подозрение, что Эльриан знает больше, чем говорит.
— Давайте я вас представлю девушке, которая очень дорога вашему сыну, — продолжил император, — Позвольте представить, Эвелина, моя племянница. Эви, перед тобой король Итонии, Рейджен, отец Ронгвальда. Твоя мать сейчас во дворце, давайте пригласим ее и уладим формальности!
Церемония официальной помолвки прошла торжественно. Единственное разногласие возникло с датой свадьбы. Жених настаивал на июне, после того, как он оправиться от операции по пересадке мышц. Невеста — на более ранних сроках, что бы на операцию он шел уже ее мужем. После небольшой дискуссии признали правоту невесты. Свадьбу назначили на первый день каникул, двадцать пятое января. После подписания всех бумаг, был устроен небольшой торжественный ужин, на котором появилась Элеонора. Она поздравила жениха и невесту и умчалась, сказав, что ее ждут. Аннабель покачала головой. Участие Элеоноры в судьбе последнего представителя династии Гродтонов становилось все активнее. Это следовало обсудить с мужем, наедине.
***
Рейджен возвращался домой с радостными вестями. Ренне долго выспрашивал, как ему удалось уговорить Ронгвальда пойти на примирение, Брат рассказал как-то скомкано и неполно, скрывая, на что пришлось пойти, вымаливая прощение. Впрочем, проницательный Ренне догадывался, хорошо зная племянника, что на что-то экстремальное. И не настаивал на подробностях, щадя самолюбие брата. Издали манифест о помолвке Ронгвальда. Который теперь был объявлен вторым наследником, после Ренне, независимо, будут у того сыновья, или нет. Так что на Итонии наконец-то воцарилось спокойствие. Будущее определено, с наследованием все ясно, можно строить дальнейшие планы, не беспокоясь о возможных потрясениях.
***
Габриэль, наверное, в первый раз за свою жизнь наслаждался каждым прожитым днем. Конструкцию с ноги сняли на второй день пребывания на Эллане, ногу заключили в подобие пластикового футляра, с ограниченной гибкостью, и ходить велели только в нем, и с костылями, первые 10 дней. Что бы не нагружать ногу полностью, Потом, после повторных исследований, возможно, если все хорошо, разрешат ходить нормально, но с тростью. Поселили его во дворце, в отдельных покоях, поставили большой, мощный ноутбук, пригласили учителей. Шефство над ним взял пожилой секретарь императора, вроде даже целый граф. Учителя приходили каждый день, объясняли новую тему, давали задания, если обнаруживали пробел в знаниях, то объясняли более подробно, потом возвращались к теме, проверяли, как понял материал. Габриэль старался не подводить наставников, домашние задания все выполнял старательно, так что его только хвалили. Никакого сравнения с приютской школой на Обене. Все объясняли так интересно, причем подчеркивали, как эти знания пригодятся в будущем.