Участь свою не выбирали
Шрифт:
Замечательным качеством Николая была душевная доброта. Он всегда стремился помочь более слабому, причем безвозмездно, от душевной щедрости. Не один раз этот человек с риском для жизни помогал и мне, делая вид, что это ему ничего не стоит, просто все так и должно быть.
Командир дивизиона капитан Александр Данилович Новиков в Мартынове души не чаял. Мне же Николай Мартынов казался вообще непостижимым человеком, и я, быстро сдружившись с ним, пытался во всем брать с него пример.
Под стать Николаю были его разведчики. Запомнился мне татарин Александр Алалыкин. Все лето он просидел на наблюдательных пунктах вместе с Мартыновым в каких-нибудь сотнях метров от немецкого переднего края. Рядом с ними убивало и ранило людей – разведчики выходили из строя
Надо сказать, что разведчики не всегда имели возможность дождаться своих наград. Чаще награды находили их в госпитале, либо о них говорилось в похоронной. К концу боев на Северо-Западном фронте медаль "За отвагу" по праву украсила грудь Александра Алалыкина, оставшегося живым и невредимым.
…Поздней осенью майора Новикова перевели в другой дивизион. На новое место он взял Мартынова и меня. Начальником связи в новом дивизионе был лейтенант Геннадий Михайлович Беляев. Так мы оказались вместе: Мартынов, Беляев и я. На войне дружба зависит не только от тебя и твоих товарищей: ранения и смерти, служебные перемещения могут оборвать ее в любой момент. Но нам повезло: почти полтора года шли мы одной боевой дорогой, поддерживая друг друга и помогая.
Беляев был моим ровесником, но имел уже богатый жизненный опыт. В детстве он рано лишился родителей и, как говорят, узнал, почем фунт лиха. До войны работал учителем в сельской школе. Ко времени нашего знакомства Беляев был уже коммунистом, секретарем партийной организации дивизиона. Он первый заговорил со мной о вступлении в партию перед тем, как нас сняли с Северо-Западного фронта. Главной чертой его характера было исключительно развитое чувство долга, стремление отдать всего себя делу, в правоте которого был убежден, не рассчитывая на какие-либо привилегии и награды. Пишу и как будто вижу его прямой и суровый взгляд, крепко сжатый волевой рот. Но стоило Гене улыбнуться, как суровость сразу исчезала. Его поведение и распоряжения, отдаваемые красноармейцам, диктовались предельно простой логикой: "Мы получили приказ и должны его выполнить. При этом ни себя, ни вас "жалеть" я не имею права". С приходом Беляева взвод связи стал образцовым в дивизионе.
Особенно доставалось начальнику связи в дни наступлений, когда приходилось постоянно выходить на линию связи, под обстрел. В первые же дни появления на Сучане (Геннадий прибыл в полк 1 июля 1942 года, на два месяца позднее, чем я) только случайность спасла ему жизнь. Тогда связисты-телефонисты его взвода в свободное от дежурства время наспех построили под большой елью блиндаж. Вернее, просто шалаш. Утром 3 июля противник начал сильный артиллерийский обстрел из 155-мм пушек. Связь с НП и батареями прервалась. Рация почему-то вышла из строя, и Беляева из шалаша позвали к радистам, находившимся в отдельном блиндаже, метрах в двадцати. Гена еще не дошел до радистов, как его оглушило взрывом снаряда, попавшего прямо в дерево, под которым находился шалаш. Взрывная волна разметала шалаш в стороны, осколками снаряда убило двух бойцов, пятерым были нанесены тяжелые ранения. Когда потрясенный и оглушенный громким взрывом и свистом осколков он вскочил с земли, куда его отбросило взрывом, то на месте шалаша увидел лишь разбросанные изуродованные тела товарищей.
Сердце громким молотом стучало в груди, но Гена этого не замечал. Перед ним корчились в муках умирающие бойцы, на которых он так надеялся. В ушах стояли их крики и стоны, ноздри втягивали пропитанный едким запахом взрыва воздух. Только что он чудом уцелел, по вполне возможно, что обстрел повторится и придет его очередь. А еще надо помочь раненым…
Подбежав
Я ничего не придумал, описывая состояние Беляева. Знаю по себе, что так оно и было! Не все сейчас представляют, что стоит за скупыми строчками со словами: "ранило", "убило"… Поэтому и захотелось хоть раз показать это. Поставь себя на место Беляева, читатель!
Жестокий урок не прошел даром: скоро связисты научились строить прочные укрытия. Но большую часть времени им приходилось вместе со своим командиром проводить "на линии", прячась от обстрела за кочку, дерево или используя для этого свежую воронку. Не знаю, как удалось Гене уцелеть.
Когда Геннадия избрали секретарем партбюро дивизиона, ему шел двадцать первый год. Ни теоретической подготовки, ни опыта работы он не имел. Хорошо, что немного знал комсомольскую работу ~- вступил в комсомол в 1935 году и все время активно участвовал в комсомольской жизни. Здесь, на Сучане, ему помогали, главным образом, личный пример старших и то, что костяк партийной организации составляли в основном старые опытные коммунисты: связист Сергей Васильевич Архипов – коммунист ленинского призыва, рабочий из Наро-Фоминска; начальник штаба дивизиона капитан Андреев, бывший работник Харьковского тракторного завода (погиб на Сучане в декабре 1942 года) и другие. Беляев работал, руководствуясь их советами и наставлениями. Главной задачей для себя и своих боевых товарищей оп считал честное выполнение воинского долга.
Партийная организация полка уделяла очень большое внимание росту ее рядов за счет передовых бойцов и командиров. К концу нашего пребывания на Сучане в управлении 2-го дивизиона три четверти состава были коммунистами, а во взводе Беляева из тридцати трех человек коммунистами стали тридцать два. Взвод связи так и называли взводом коммунистов.
Вспоминаю Беляева, Филиппова, Ипполитова, Танк i Волкову и думаю: какими же взрослыми были эти совсем молодые люди на воине! А главное, что они сам! считали себя такими и не просили и не думали ни (каких скидках на молодость. Когда же приходи! опыт – все становилось по плечу!
Отличившиеся в боях на Сучане бойцы и командиры за мужество и отвагу получили ордена и медали. Наград было не так уж много, и они не были щедрыми. Беляева наградили орденом Красной Звезды, Мартынова – медалью "За отвагу", меня – медалью "За боевые заслуги". Эта первая в моей жизни медаль и знак ветерана Северо-Западного фронта, полученный много лет спустя,- память о тяжелых боях, о тех, кто навсегда остался на Сучане. Хочется привести здесь слова поэта Матусовского, на себе познавшего, каким был Северо-Западный фронт:
…Мы, встав здесь однажды, не двигались вспять, Решив не сдаваться на милость. Наверно, поэтому нас убивать По нескольку раз приходилось… [19]Невольно думаю сейчас, когда пишу эти строки: быть раненным на безлюдном, где почти не было боев, участке фронта на берегу Волги в 1941 году и остаться живым, без единой царапины, на унесшем столько жизней Сучане – это ли не парадокс войны!
19
Матусовский М. На Северо-Западном фронте. М., 1975,Т. 1. С. 407.