Участь свою не выбирали
Шрифт:
Рассказ о Саше хочется закончить его же словами, которые он сказал на одной из наших ветеранских встреч:
– Я считаю, что родился дважды: первый раз меня родила мать; а второй раз, уже как гражданин, я родился в боях на Северо-Западном фронте.
Очень верные слова!
Никогда позже от наших бойцов не требовалось такого напряжения, такого количества духовных и физических сил, сколько их было отдано за две недели боев под Горбами!
Ненависть к противнику теперь постоянно прорывалась в наших разговорах. "Вот придем в Германию, я там никого не пожалею, ни старуху, ни ребенка!",- горячился девятнадцатилетний сержант Евгений Комаров, командир отделения разведки нашего дивизиона, сменивший погибшего сержанта Зайца. В 1941 году у
Большинство знакомых мне солдат и офицеров были настроены по отношению к немцам примерно так же, как сержант Комаров. Да и в тылу, узнавая о зверствах оккупантов, люди не могли простить этого врагу. Отец писал мне в те дни: "Танюшка спрашивает, сколько ты убил фрицев?" Моей любопытной племяннице шел… шестой год!
Тогда слова "немцы, фрицы, фашисты" одинаково обозначали ненавистных нам оккупантов.
Это было до появления известной редакционной статьи в газете "Правда", разъяснившей разницу между фашистами и немецким народом. В статье говорилось, что гитлеры приходят и уходят, а немецкий народ остается и не может стать объектом мести. Наш ум понимал эти истины, но сердце болело по погибшим и не сразу подчинялось разуму.
Как-то, когда я был в нашем блиндаже один, в штаб пришли с НП командир дивизиона Новиков и начальник разведки Мартынов. Новиков стал рассказывать что-то смешное о Мартынове. Я молчал. Только вчера мы потеряли одного из командиров батарей. Нового офицера еще не прислали. "Почему Новиков не назначает меня командиром батареи? – думал я с обидой.- Ведь справился бы, а значит, смог бы делать больше, чем делаю. И так было бы честнее перед самим собой! Может, Новиков считает, что я не настоящий офицер, раз получил звание на фронте без военной школы, да еще всего четыре месяца назад? Или кто-то рассказал ему о моих раздумьях, когда он назначил меня командиром взвода? Но это уже в прошлом!" Бои под Горбами сделали из меня совсем другого человека: теперь, не раздумывая, согласился бы принять батарею.
Командир дивизиона, словно разгадав мои мысли, стал внезапно серьезным:
– Слушай, Малиновский! Я ведь понимаю, почему ты молчишь. Хочешь, чтобы я тебя назначил командиром батареи? Знаю, ты с этим справишься. И завтра же принесут тебя сюда убитого или еще через день притащат собачьей волокушей умирающего в медсанбат. А скажи, что ты видел в жизни? Ты ведь и девушку ни разу не поцеловал!
Мартынов поддержал его. Лишь через год, уже на другом фронте, когда у нас выбыл один из комбатов, Новиков назначил меня на его место, да и то временно.
Почему он так поступил? – задаю я себе вопрос. Старший по возрасту и лучше познавший цену жизни, видевший уже не одну безвременную смерть, он, думаю, искренне хотел, насколько было в его силах, помочь молодому старательному сержанту дожить до-обычного человеческого счастья, казавшегося таким несбыточным и прекрасным в те суровые и страшные дни.
Трудно предугадать повороты судьбы! И все-таки считаю: если бы не командир дивизиона Новиков, – не уцелеть бы мне в те убийственные дни жестоких обстрелов и лютых морозов…
Трагедия под Левошкино
Наступление зимой на хорошо укрепленные позиции противника – есть ли что-нибудь труднее?
55-я СД была введена в прорыв под Горбами для наступления на деревню Левошкино, чтобы наконец закрыть "рамушевский коридор".
Все лето сорок второго гитлеровцы строили мощные защитные сооружения на своей стороне коридора – минные поля, проволочные заграждения, многочисленные ДЗОТы с ходами сообщений и рядами траншей в полный рост. А теперь яростный мороз, сковавший землю, помогал врагам: наши бойцы не
И все-таки наша дивизия, закаленная в предыдущих боях, сумела сделать невозможное! 7 января 1943 года 111-й и 228-й стрелковые полки в жестоком бою при поддержке танковых подразделений прорвали оборону противника и овладели деревней! 8 января в прорыв был введен 107-й СП под командованием гвардий майора Ефима Кондратьевича Вербина, чтобы закрепить успех. Но случилось непоправимое: наступление других частей захлебнулось, фланги дивизии остались открытыми. В то же время командование армии в? фронта не спешило принять нужные меры…
Немецкое же командование, понимая, что успех наших войск грозит окружением его 16-й армии, действовало очень оперативно. В тот же день к Левошкино противник подбросил свежие силы со значительным количеством танков и самоходок. Наступая со стороны ничем не защищенных флангов, они уже к вечеру восстановили старую линию обороны. Вырвавшиеся к Левошкино батальоны 107-го СП, ряд подразделений 228-го полка и группа артиллеристов нашего полка оказались отрезанными от основных сил.
Штаб 107-го СП и его командир гвардии майор Вербин для лучшего управления боем переместились к переднему краю и теперь оказались лицом к лицу с вражескими автоматчиками, преградившими им путь к батальонам. Телефонная связь с батальонами была сразу прервана, а радиостанций там не было. 9 и 10 января для связи с окруженными, для доставки им боеприпасов и вывоза раненых использовались танки, В сложившемся положении были возможны два решения: либо попытаться вывести обратно попавших в окружение, либо оказать дивизии необходимую помощь, чтобы закрепить достигнутый успех. К сожалению, командование 11-й армии, как и прежде, ограничилось полумерами. Дивизия получила приказ – захваченный рубеж во что бы то ни стало удержать, оставшимися силами пробиться под Левошкино и продолжать наступление [20] . Была обещана помощь, но только на словах…
20
Ивушкин Н.В. Место твое впереди. М., 1986. С. 120. 101
Не перевелись и на втором году войны генералы Горловы из пьесы "Фронт", которые еще думали и действовали по канонам гражданской войны и знали только одно слово для приказа: вперед!
А теперь я хочу предоставить слово бывшему начальнику штаба 107-го СП Локтионову, который лучше меня знал происходившие трагические события, поскольку был их непосредственным участником.
"Вечером 10 января был получен приказ комдива о переносе КП 107-го полка в район Левошкино. Командир полка гвардии майор Вербин решил для прорыва использовать танки. Но танки уже не могли прорваться через линию фронта, так как дорога находилась под сильным артиллерийским огнем противника. Положение на КП было очень тяжелым. Находился он в небольшом блиндаже с траншеями впереди и по бокам. Немецкие пулеметчики и снайперы простреливали всю территорию КП. Артиллерийский огонь противника все больше и больше уничтожал лес, который редел прямо на глазах.
Наступило утро 11 января. Гвардии майор Вербин поставил задачу штабу полка и штабным подразделениям прорваться к подразделениям полка. Противник встретил нашу группу сильным пулеметным и артиллерийским огнем. Летела в воздух земля, падали подкошенные взрывом деревья, воздух наполнился запахом горелого пороха. Были убитые, были раненые. Продвижение приостановилось. Мы залегли под огнем противника. Не удалось использовать и момент, когда в районе намеченного прорыва через передний край проходили два наших танка из-под Левошкино. Немцы перенесли на них огонь орудий прямой наводки. Снаряды рвались на броне и сбивали находившихся на танках раненых.