Участковый: Назад в СССР 2

Подус Игорь

— Артём Абрамович, похоже, у меня появился надёжный контакт в среде вечноживущих — признался я.

— И кто он?

— Это девушка, прожившая около ста лет вблизи аномалии. Извини, Артём Абрамович, но пока ты лично с ней не познакомишься, я не вправе раскрывать её личность.

— Справедливо — согласился Кац. — Но мне всё равно прямо сейчас хочется узнать, как можно больше, о самой организации.

— Расскажу всё, что смогу — пообещал я.

После этого я рассказал Кацу всё, что мог о структуре общества вечноживущих. О их внутреннем кровавом конфликте, завязавшемся

во время революции и продолжавшимся в Гражданскую войну, охватившую остатки Российской империи. Затем я затронул тему вынужденной эмиграции большинства членов тайного общества за границу и последующего возвращения некоторых из них.

Хотел бы рассказать много. Но, как оказалось, больше я вытянуть из секретарши директора, пока не смог. Я так и не выяснил, откуда они вообще взялись? Ведь был среди вечноживущих первый, обнаруживший порталы? Непонятно, когда он это сделал? И вообще, откуда взялись эти червоточины, ведущие во тьму?

Думаю, завтра же, я снова встречусь с Леночкой и подробно её расспрошу.

— Значит, та француженка с убитым тобой братом, из вернувшихся эмигрантов. Графиня, жена пропавшего хозяина мануфактуры. Как-то в это не особо верится — констатировал Кац, когда я закончил.

— Артём Абрамович, ну ты же видел портал, и сам заглянул на минутку во тьму. После увиденного я готов поверить во всё что угодно.

— Нам нужно узнать об их планах.

— Завтра вечером мы захватим Воронцова и хорошенько его встряхнём. Думаю, он нам много чего расскажет.

— А если он не захочет? — усомнился Кац.

— Захочет жить, запоёт как соловей. А будет упираться, пусть пеняет на себя.

Звучало это чересчур зловеще, но сейчас я не собирался, пускать Кацу пыль в глаза. Я жаждал причинить хранителю портала боль и заставить отвечать. Он расскажет мне всё, а если не пожелает, то закончит свою жизнь в катакомбах.

Глава 24

Как я и обещал Зине, мы смогли провести с ней ночью немного времени. А в пять часов утра я повёл её домой. Правда, без сложностей не обошлось. Не дойдя до подъезда полсотни метров, Зина остановилась и, надув губки, предъявила претензию.

— Саша, я видела, как ты залез в новенькую шестёрку, этой профурсетки — выпалила девушка, и я понял, почему она хоть и старалась быть страстной, но периодически напрягалась.

— Значит, ты следила за мной — деланно возмутился я и выдавил из себя самую искреннюю улыбку, на которую был способен.

— И ничего я не следила. Просто вышла на балкон и случайно увидела.

— Ну я же говорю, следила. И кстати, почему это ты называешь профурсеткой, секретаршу директора нашего комбината?

— Да потому что она вся, такая из себя модная и чересчур красивая. А ещё, хоть и молоденькая, но у неё уже имеются и квартира, и машина, и связи. Да наша заведующая универсамом, по её звонку, сразу начинает собирать сумки, полные дефицитных деликатесов. Грузит это в машину мужа, и тот отвозит провиант на дачу Егорову. Это Леночка крутит всеми как хочет. Пользуется положением начальника и его авторитетом. А сама, а сама…

Зина от возмущения, чуть не захлебнулась словами.

— Зин, да не ревнуй

ты. С Леночкой я по делам ездил. Считай, я тоже для директора Егорова что-то типа деликатесного продукта. Короче, налаживаю связи как могу. И кстати, нам, его положение и авторитет тоже могут в будущем пригодится.

Постаравшись успокоить Зину, я взял её за руку и повёл к подъезду. Та пару раз фыркнула, но упрямиться больше не стала. Она явно хотела узнать, что у меня за дела с Егоровым. А я, вместо объяснений, зажал её в подъезде, дав понять, что про это сейчас разговаривать не намерен.

В итоге проводы завершились нормально. Я знал, что серьёзного разговора всё равно не избежать, но сейчас точно не до этого. К тому же я пока ещё так и не определился, в каких рамках стоит ограничить наши с Зиной отношения.

А вернувшись домой, я сразу заснул. Правда, спал недолго и уже через два с половиной часа прибыл в родное РОВД. Мне предстояло выйти на первое дневное дежурство, после «вынужденного» отдыха от службы.

Встретили меня нормально. Кипишь, по поводу братьев Сафроновых, давно прошёл. Дело раскрыто. Преступники обезврежены. Начальство разных уровней, итогами экспресс-расследования вполне удовлетворено. И даже прокурорше, наверняка дали по рукам, чтобы не мутила воду. Я знал, что претензий ко мне остались в РОВД только у майора Гамалеева. Ну ничего, придёт время, я и с ним разберусь.

На разводе личного состава, начальник уголовного розыска меня намеренно игнорировал, при этом надавав заданий другим участковым. Я знал, что эта лафа долго не продлится, но сейчас был ему благодарен.

Прибыв в опорник, я, наконец, смог коротко переговорить с капитаном Исаевым. Старший инспектор отдела участковых, не стал меня припахивать. Вместо этого он усадил меня за стол, разбирать накопившиеся бумаги.

За столом я благополучно и приземлился. А пока я разгребал кипу макулатуры, думал о намеченной на вечер акции.

Сведя имеющуюся в наличие информацию воедино, решил, что Воронцова брать за яйца нужно именно сегодня. Ведь может так случиться, что завтра уже будет поздно. К тому же судьба Наташки, новой подруги Кошеля, висела на волоске. Конечно, можно полагаться, что мною всё просчитано и девушку рано или поздно привезут в дом инженеров. Но я-то знал, излишняя самоуверенность до добра никого не доводит.

До десяти я разбирал бумажки. А когда все разошлись, о себе дала бессонная ночь, и я задремал, прямо за столом. Разбудили меня где-то через час, шумный посетитель. Я услышал, доносящийся из приёмной опорника знакомый голос, требующий нечто непонятное у капитана, Исаева и поспешил тому на помощь.

Выйдя в приёмную, увидел крайне ревнивого гражданина, стоявшего за деревянной перегородкой. Он, эмоционально жестикулируя, указывал на женский, глянцевый ридикюль и что-то доказывал начавшему закипать Исаеву. Заметив моё появление, гражданин тут же переключился на меня.

— Товарищ участковый, вас-то я и искал. Вот, принёс вам стопудовую улику. Пожалуйста, проверьте — потребовал ревнивец и указал на ридикюль.

Дав понять Исаеву, что разберусь, я с подозрением осмотрел женский аксессуар.