Участковый: Назад в СССР 2
Шрифт:
Внутри помещения стоял диван, полка с книгами, кресло и стол с парой стульев. На стене и полу ковры, а на столе зелёная лампа для чтения и телефонный аппарат. Дотащив Воронцова до ковра, я включил лампу и, сняв трубку, услышал телефонные гудки.
— Саша, я заметил провода на потолке галереи. Скорее всего, аппарат запараллелен с домашним телефоном, находящемся в квартире Воронцова — предположил доктор Кац.
— Это хорошо. Значит, в случае появления названных гостей, Кошель сможет нас предупредить.
— Аномалия
— Судя по пройденному нами расстоянию, там каменная галерея, а в её конце закрытый портал.
— Саша, ты мне потом покажешь катакомбы?
— Обязательно, но для начала нам нужно допросить этого хмыря. — Я указал на мычащего Воронцова. — Кстати, долго он ещё будет пребывать в этом состоянии?
— Двойная доза препарата. Думаю, он придёт в себя не раньше чем через два часа — предположил Кац, и в этот момент Воронцов перестал бешено вращать зрачками и сфокусировал осоловевший взгляд на настольной лампе.
Это заставило нас ускориться. Древнее кресло для задуманного подошло идеально. Усадив Воронцова в него, я сначала привязал торс к спинке, а затем принялся приматывать руки и ноги к ножкам кресла и подлокотникам.
А пока мы занимались подготовкой Воронцова, его взгляд становился всё осмысление. Покончив с его стреноживанием, я принялся обыскивать помещение, а Кац снова взялся за камеру.
Полка оказалась заставлена литературой, напечатанной до революции. По большей части здесь стояли труды Маркса и Энгельса, Ницше и Шопенгауэра. Имелись политические, философские и экономические памфлеты, малоизвестных авторов. Больше половины книг были на иностранных языках.
Покончив с изучением полки, я выдвинул единственный ящик стола и обнаружил внутри журнал для записей и револьвер Наган, офицерского образца с самовзводом. Патрон в барабане остался только один. И сдаётся мне, это тот самый наган дяди Саши, который я искал дома.
— Что пацан, узнал свою игрушку? — неожиданно спросил Воронцов, необычно сиплым голосом.
Несмотря на то что доктор Кац обещал пару часов, хранитель катакомб пришёл в себя намного раньше и теперь не сводил глаз с меня.
— Что-то я плохо помню, как потерял этот револьвер — ответил я, решив сразу начать прощупывать почву.
— Верю, что не помнишь. Участковый, да я вообще удивлён, что после процесса принудительного обнуления твоего сознания во тьме, ты хоть что-то помнишь.
Слова Воронцова подтверждали факт, по крайней мере, одного появления дяди Саша в катакомбах. И этот визит состоялся незадолго до моего чудесного воскрешения в его опустевшем теле. И как, мне кажется, само воскрешение и возврат в прошлое, напрямую связаны с теми событиями.
— А вот вас, доктор Кац, я здесь точно увидеть не ожидал — признался Воронцов и, повернувшись, посмотрел на моего напарника.
Патологоанатома, пронзительный взгляд связанного
— Советую здесь ничего не фотографировать — сказал Воронцов, повысив голос.
— А то что? — с нажимом спросил я
— Да ничего. Просто примета нехорошая. Все, кто фотографировал аномалии, плохо закончили свои жизни.
Несмотря на проигранную схватку и связанные конечности, Воронцов вёл себя слишком развязно. И это меня насторожило. Он выглядел истинным хозяином этого места, которому докучают временные посетители.
Пожалуй, пора ему показать, что мы готовы на многое. Быстро обдумав ситуацию, я выставил на стол спортивную сумку и принялся вытаскивать различные инструменты, взятые с собой не только для банального устрашения клиента. Если честно, то кое-чем мне уже приходилось пользоваться в своей прошлой жизни.
Противогаз с длинным шлангом и бочкообразным фильтром. Пара разнокалиберных молотков, туристический топорик, зубило, стамеска, садовый секатор и прочий разнокалиберный инструмент, выкладывался в неровный рядок. Увидев это, Воронцов нагло ухмыльнулся, дав понять, что не боится.
— Лейтенант Расторгуев, ну ты же у нас настоящий комсомолец. Разве ты сможешь пытать живого человека? Это, не ваши краснопёрые методы, совсем не похоже? — со злым укором проговорил Воронцов.
— Если честно, то ты прав. Мастером пыток меня назвать трудно. Опыта маловато. А вот сделать человека инвалидом, это я умею. Да и убивать мне не впервой.
— Не верю. Ничего подобного я в тебе раньше не замечал — уверенно изрёк Воронцов. При этом наглая ухмылка словно поселилась на его надменном лице.
— Ну не верь — сказал я и, схватив молоток, стремительно шагнул к нему.
Расчётливо запахнувшись, я вбил средний палец оппонента в деревянный подлокотник.
Если честно, то вскрик человека, долгие годы водившего меня за нос, и, в конце концов, подставившего под засаду серийного убийцы, доставил удовольствие. Улыбочка мигом стёрлась с перекошённой рожи Воронцова. Он зло зашипел и упёр в меня, наполненный ненавистью взгляд.
— Пустышка, да что ты себе позволяешь? Такие, как ты, должны, таких как я за километр обходить. Да ты на меня даже глаза должен бояться поднимать.
— Ну извини, что не оправдал твоих ожиданий. Видишь ли, я уже своё отбоялся, после того как потерял всё. Теперь же я пришёл собрать кровавый урожай с вашей грёбаной тайной организации — вполне честно признался я, и судя по изменившемуся выражению лица Воронцова, он мне склонен был поверить.
Посмотрев на почерневший ноготь и выделившиеся капельки крови, я определил, что он через час отвалится.
— Ну так что, Антон Львович Воронцов, будем дальше тебя резать и кости тебе ломать, или просто поговорим по душам? — спросил я и занёс молоток над головой.