Участковый: Назад в СССР 2
Шрифт:
Расстояние до выбитого окна, было метров тридцать, так что можно попробовать их достать из автомата. Однако я не уверен, что смогу кого-то хотя бы ранить. Свинцовые пистолетные пули ППШ- 41 это не то, что способно пробить современную защиту. К тому же у меня их осталось в рожковом магазине, только на две длинных очереди.
— Как-то немного обидно. Ведь нам осталось только спуститься вниз и можно пробовать открыть портал — проговорил стоявший рядом доктор Кац.
Посмотрев туда, куда он указывал, я увидел целую лестницу, по которой легко спуститься
— Не факт, что мы вообще смогли бы открыть червоточину и пробиться наружу. Ворота в арке. Если они пристёгнуты к стене, то выйти здесь не удастся.
— Антон Львович, а почему вы раньше нас не предупредили? — возмутился Кац.
— Просто не хотел лишать вас последнего призрачной надежды — ответил хранитель, и в этот момент на балкончике появилась Графиня.
Вот только выглядела она совсем не как победительница. Одежда изорвана. Правая сторона лица превращена в сплошную ссадину. Из повреждённой глазницы сочится кровь. А длинные костлявые пальцы, стоявшего позади человека, грубо сжимали изящную шею и дёргали французскую гостью как тряпичную куклу.
— А я ведь, эту французскую дуру, несколько раз предупреждал — прошипел оценивший зрелище Воронцов.
А едва он договорил, мы услышали скрипучий и необычайно мощный, чужой голос, словно прошедший через усиливающий звук ретранслятор.
— Антоша, ты меня очень сильно разочаровал — слова, произнесённые Графом, ударили по ушам, невольно вызывая нервную дрожь. При этом все отростки тьмы, находящиеся в пределе нашей видимости, конвульсивно задёргались.
— Ну всё, сейчас этот проснувшийся урод начнёт меня склонять перейти на тёмную сторону — предрёк Воронцов и оттеснил нас от бойницы.
Между тем Граф продолжал вещать.
— А я ведь считал тебя своим преемником, способным продолжить строить новое общество настоящих людей после того, как я уйду на покой. Мы должны были стать властителями сначала этого жалкого государства, а затем и всего мира. Но вместо этого ты меня предал. И произошло это в тот момент, когда должен был всецело поддержать.
Выслушав претензии Графа, Воронцов зло оскалился и принялся выкрикивать ответ в бойницу.
— Ваше превосходительство, можете так не стараться. На меня ваша чушь больше не действует. Если бы я тогда не остановили тьму, то ты утопил улицы Москвы в крови. Граф, я знаю, ты жаждал только одного, увеличить свои владения на этой стороне и дорваться до реальной власти в разваливающейся Российской империи.
— Предатель! — гневный выкрик возродившегося хозяина аномалии, заставил стены вздрогнуть. — Воронцов, я ведь чувствовал, что тебе нельзя оставлять жизнь, но в момент нашей первой встречи почему-то дал слабину.
— Это мне не надо было хвататься за появившуюся из червоточины руку и спасать сорвавшегося с катушек упыря. — Воронцова не проняло содрогание башни, и он ответил Графу достойно, недрогнувшим голосом. — Граф, признайся, ведь ты вампир и жаждешь только одного,
— Когда я получу всё, те, кто останется в живых, будут рядом со мной и станут властителями этого мира! — гневно ответил Граф.
— Не верю. Ладно я, устроил на тебя покушение, но зачем ты со своей спасительницей так поступил. Ведь если бы она не вернулась, то ты до сих пор валялся на зассаном матрасе, с наполовину снесённой взрывом головой и пускал слюни.
Стоя за плечом Воронцова, я заметил, как пальцы Графа ещё крепче обхватили женскую шею, видимо, реагируя на высказанное замечание. А затем он и вовсе приподнял графиню, заставив её встать на цыпочки.
— Она заслужила этой участи — прорычал граф и приподнял её ещё выше. — Шестьдесят три года, это слишком долгий период ожидания, для того, кто находится на краю бездонной пропасти. Всё это время я был в настоящем аду. Мог видеть всё, что происходит вокруг, но не мог на что-то повлиять. Я видел, как бывшие рабы строят это недогосударство. Видел, как приходит в упадок всё, что я строил сотни лет. Во время второй мировой у меня появлялась надежда, что орды европейских рыцарей всё это снесут, но и она не оправдалась. Однако теперь, когда я вернул своё тело, я смогу взять всё в свои руки, и используя появившиеся трещины, развалить и растереть в порошок, проклятый СССР.
Буквально выплюнув последние слова, граф встряхнул свою жертву, словно она ничего не весила, и в гневе швырнул её вниз. Графиня вскрикнула, приложилась о крепостную стену. Послышался хруст ломающихся костей, а затем её тело упало на площадку, находящуюся перед тёмным пятном.
Разумеется, всё наше внимание было приковано к этому действу. Не знаю, как я почувствовал, что это отвлекающий момент. Вместо того чтобы глазеть на едва трепыхающееся, изломанные тело, я развернулся и направил ствол автомата на лестницу, ведущую к артиллерийской галерее, нижнего яруса башни.
Очередь пуль, сбила каску с высунувшейся головы капитана Понамарёва, а затем его труп клюнул носом вперёд. Следующего я достал, когда он начал стрелять в ответ.
Мне помогло опередить противника только то, что автомат «ППШ» был банально короче автоматического карабина «СКС». Так что, когда выпущенные в меня пули грызли известняковые блоки, в десяти сантиметрах правее, мои лупили кучно по бронежилету и незащищённым местам на теле моего преемника из прошлой жизни. Его я тоже сразу опознал.
Не без удовольствия, добив опознанных врагов, контрольными очередями в голову, я спустился по лестнице в стрелковую галерею, и в этот момент, по лазу забарабанили пули, дав понять, что снаружи башни кто-то остался.
— Так вот зачем всё это представление. Граф хотел нас банально отвлечь и убрать руками своих прислужников — проговорил спустившийся за мной Воронцов.
— Выходит Граф, реально боится, что мы доберёмся до портала и откроем его — озвучил я свои догадки, и хранитель кивнул, соглашаясь.