Учебка. Армейский роман
Шрифт:
В это время Гришневич хмыкнул во сне что-то неопределенное и перевернулся на другой бок.
— Тише ты, а то он прямо сейчас подъем устроит, — шикнул на Игоря Лупьяненко.
— Это тебе надо бояться. А мне что — я и так стою одетый, — пошутил Игорь, быстро разделся и лег в кровать.
Кровать предательски заскрипела, и Тищенко испуганно застыл в неудобной позе. Но Гришневич спал непробудным сном и Игорь, осмелев и не обращая внимания на храпы, ворочался до тех пор, пока
По подъему Игорь спокойно оделся и ушел в штаб. Гришневич не сказал ему ни одного слова. В штабе не было еще ни одной живой души, и Тищенко спокойно встал на свое место у тумбочки. Затем, вконец осмелев от одиночества, Игорь самым бесстыдным образом продремал на стуле до самого завтрака.
В половине девятого стали приходить первые офицеры. К девяти все были на месте, и штаб вновь зажил своей привычной, дневной жизнью. Время шло быстро, и Игорь не успел заметить, как висевшие на стене часы показали полдень.
В половине четвертого в штаб пришли секретчики от взводов. Пришел и Федоренко.
— Ну, как там, в роте? — спросил у него Игорь, обрадовавшийся представившейся возможности поболтать с сослуживцем.
— Нормально. Лозицкий без тебя боевой листок сделал, знаешь?
— Догадываюсь. Можно подумать, что без меня листок не сделают.
— Соображаешь! Ну а как ты здесь службу тащишь? Печати на месте?
— Что с ними сделается?! Все двери еще утром открыли.
— А что это в штабе так тихо?
— Проснулся — суббота ведь! Все уже домой ушли.
— И Снопов тоже? — испуганно спросил Федоренко.
— Снопов сегодня вообще не появлялся. А чего ты так волнуешься?
— Гришневич приказал мне попросить, чтобы Снопов выдал шифр на понедельник.
— А что — в понедельник этого нельзя сделать?
— Почему нельзя? Можно. Но если Снопов знать не будет, может придти только к обеду и придется зря ждать.
— Ясно. О, смотри — и из третьего секретчики пришли. Да сразу двое.
И в самом деле, пришел секретчик третьего взвода Яковцов, а с ним за компанию — Мархута. У Мархуты была непропорционально большая голова, как будто бы в детстве он болел водянкой. Мархута (несмотря на то, что до армии учился в институте) соображал не очень быстро, и в третьем взводе не упускали случая подтрунить над ним. Это не было секретом и для остальных, поэтому Федоренко, поздоровавшись с Яковцовым, весело спросил:
— Зачем это ты с Марфутой пришел? Наверное, для того, чтобы враги шифр не захватили, да?
— А что — вдруг и в самом деле нападут? — съязвил Игорь.
— Марфута отобьется! — с показной серьезностью ответил
— Марфута! — позвал Федоренко.
— Чего тебе? Я не Марфута! — обиженно буркнул Мархута.
— Подумаешь, одну букву перепутал! Так будешь ты шифр охранять, если враг нападет или нет? — не отставал Федоренко.
Курсанты часто называли Мархуту Марфутой, но он никак не хотел привыкать к своей кличке. И в этот раз он обиженно отвернулся и промолчал.
— Марфута! Ты оглох, что ли?! — вновь спросил Федоренко.
Яковцов и Тищенко засмеялись.
— Ну, чего приколебался? Заняться нечем? — разозлился Мархута.
— Почему нечем? Я вот, как секретчик, волнуюсь — сможешь ли ты отбиться от шпиона? — пояснил Федоренко.
— Пусть Яковцов волнуется — это не твое дело! — отрезал Мархута.
— Э, Мархута, не скажи! Ведь секретчики — одна семья, вот я и волнуюсь.
— Давно ли ты секретчиком заделался? — зло спросил Мархута.
— А ты, Марфута, оказывается злой. Это не важно, когда я кем заделался.
— Ну, вот и не лезь со своими дурацкими подколками, — не на шутку разошелся Мархута.
— Смотри, Федоренко, а то ведь наш Мархута и в самом деле может морду тебе набить, — сквозь смех сказал Яковцов.
— А ты чего? А ты чего, а?! — выбросился Мархута на своего спутника.
— Ладно, Марфута, заткнись! Здесь ведь штаб, а ты ревешь, как беременный ишак! Еще попадет из-за такого кретина, как ты! — прикрикнул Федоренко.
— Ревешь, ревешь… Сам приколебется, а потом «заткнись», — недовольно проворчал Мархута, и обиженно отвернулся к окну.
Пришел Снопов, разобрался с секретчиками и после их ухода штаб окончательно опустел. Но именно это и было нужно Игорю. Теперь никто не мешал, и можно было спокойно вымыть пол в туалете, умывальнике и коридоре. Лужу пришлось вытереть, а умывальник Игорь догадался пробить кусочком проволоки, который он нашел на улице. Территория, как ни странно, была чистой, и Игорю лишь осталось вынести мусор на наташу. Все это Тищенко закончил еще к шести. В семь пришел сменщик. Игорь сдал ему наряд и отправился в казарму.
Первое, что Игорь услышал по приходу в казарму, был вопрос Лупьяненко:
— Новость знаешь?
— Какую?
— Сегодня Гришневич говорил, что некоторым из нашего взвода в понедельник ефрейторов присвоят. Человекам четырем…
— Ну да?! — Игорь искренне удивился услышанному.
Ему, как впрочем, и Лупьяненко, начинало казаться, что они будут рядовыми курсантами чуть ли не до конца своей жизни. И вдруг всего лишь через два месяца службы кому-то собираются присвоить ефрейторов.