Учебка. Армейский роман
Шрифт:
— Да пошел ты…
— Нет, серьезно — рядом ведь никого нет, а ты работаешь так, будто бы тебя для «Служу Советскому Союзу» снимают?! — не унимался Тищенко.
— Никого нет? Шорох за углом. Он здесь почти весь день просидел. И Гришневич тоже мелькал постоянно.
— А остальные где?
— За углом большой бачок чистят. И Шорох там.
— А Шкуркин и Гутиковский?
— Там.
— И они тоже все время работают?
— А ты думал?! Конечно!
Затаив
— Ну и влипли же они. Смотри — у всех на спинах хэбэ мокрое. Хорошо, что мы в подвал попали, — шепнул Лупьяненко на ухо Игорю.
— Что это вы там делаете? — сзади неожиданно раздался окрик Гришневича.
Игорь растерянно захлопал глазами, не зная, что сказать в ответ. Лупьяненко сориентировался гораздо быстрее и доложил:
— Товарищ сержант, уборка подвала завершена!
— А почему за угол подглядывали?
— Мы не подглядывали — просто хотели спросить у младшего сержанта Шороха разрешения пойти в казарму и помыться.
— Сейчас все пойдем. Шевелись, Бытько, что ты, как сонная муха?!
Несчастный Бытько, проработавший все утро, на несколько секунд прислушался к разговору и перестал тереть чайник. Тут-то он и попался на глаза Гришневичу.
— Виноват, — поспешно сказал Бытько и вновь принялся драить чайник.
Игорь передернулся от одной только мысли, что стертыми в кровь пальцами можно тереть песок. Тищенко некоторое время смотрел на Бытько, затем не выдержал и сказал Гришневичу:
— Товарищ сержант — он все время работает! Даже пальцы до крови стер.
— А ну — покажи пальцы! — приказал сержант.
Бытько протянул ладони, указательные пальцы на обеих руках едва заметно кровоточили.
— Ты что, Бытько — дурак?! — тихо спросил сержант.
Вы ведь сами приказали мне чистить этот чайник, — также тихо ответил курсант.
— Ну и номер ты отколол! Научи дурака молиться, так он лоб себе расшибет! Бросай этот чайник и иди мой руки… Стой! Бегом в санчасть — пусть пальцы йодом помажут, а то загноятся еще. Потом прямо в столовую приходи. Тищенко, а что это у тебя такое?
Игорь засмотрелся на Бытько и не сразу понял, что сержант обращается именно к нему.
— Я спрашиваю, что у тебя с хэбэ?! — рявкнул сержант.
Игорь подскочил от неожиданности и забормотал первое, что пришло ему в голову:
— Виноват, товарищ сержант, я недавно утюжился.
— Я не про это спрашиваю! Что это у тебя за пятна? — сержант ткнул пальцем прямо в Игоря.
— Это после того, как мы аккумуляторы носили. Не отмывается, — пояснил Игорь.
— Да ведь они не просто не отмываются, а рассыпаются прямо на глазах, — заявил сержант и действительно легко проткнул пальцем одно из таких пятен.
Кислота сделала свое дело — на поверхности пятен была лишь видимость ткани — при первом же неосторожном прикосновении все превращалось в коричневую труху. Оставалось только удивляться, почему пятна не рассыпались еще во время работы в подвале.
— Да, Тищенко — паршивое дело… Налицо порча обмундирования. Что теперь будешь делать? — медленно спросил Гришневич.
— А что делать? — не понял Игорь.
— Ну, как что? В таком виде я тебе не разрешу ходить, а другого хэбэ у тебя нет. Да и за порчу имущества положено выплачивать пятикратную цену испорченного. Ты что — не мог аккуратнее работать?!
— Меня младший сержант Шорох отправил на эту работу.
— Надо было аккуратнее работать! А почему другие себе хэбэ не прожгли?
— На них не попало, наверное.
— Меньше щелкать надо, Тищенко! У всех все нормально — а у тебя такое хэбэ, будто бы по нему из автомата стреляли, — проворчал Гришневич.
Показались шедшие по направлению к складу Сашин и Туй, которые только что закончили работу.
— Эй, Сашин, ты аккумуляторы носил? — спросил у него сержант.
— Так точно.
— Иди сюда и показывай хэбэ, — приказал Гришневич.
Все же у Сашина тоже были дырки, но значительно меньшие по размеру, чем у Игоря. Сравнения с «эталоном» не получилось, и Гришневич вновь вернулся к началу разговора:
— Сашин еще кое-как свои дыры зашьет, а ты что будешь делать, Тищенко?
— Я тоже зашью, — не совсем уверенно ответил Игорь.
— Чем?
— Зелеными нитками.
— А ты уверен, что столько дыр можно нормально зашить?
— Если постараться, то можно неплохо зашить.
Гришневич поморщился при последних словах Игоря, но сдержался и подытожил:
— Значит так — после обеда идешь в сушилку и выбираешь там себе более-менее сносную подменку. Доводишь ее до человеческого вида, то есть зашиваешь дырки, пришиваешь пуговицы, петлицы, погоны и будешь ходить в ней. Ясно?
— Так точно. Только разрешите, я свое хэбэ пока все же оставлю? — попросил Игорь.
Ему не хотелось менять свое хэбэ на какую-то подменку, но больше ничего не оставалось делать.