Учебник для детектива
Шрифт:
Дождь усилился, и, что еще хуже, Анвин теперь ехал против ветра. Улицы были незнакомые, со всех сторон из-под полей шляп, с которых стекала вода, на него с явной угрозой смотрели незнакомые лица. Из переулка выскочила собачонка, белая с пятнами абрикосового цвета, и увязалась за ним, так и норовя цапнуть за заднее колесо велосипеда. Обычно, когда шел сильный дождь, городские собаки полностью терялись и начинали блуждать — следы и запахи, по которым они привыкли ориентироваться, в такую погоду смывало водой в сточные канавы. Анвин и сам сейчас чувствовал себя подобно этой собаке. А эта наконец оставила его, чтобы исследовать мусорный контейнер на углу, но как только она исчезла, он понял, что ему ее не хватает.
Держать над собой открытый зонт ему удавалось лишь при езде на короткие расстояния и при относительно высокой, но разумной скорости передвижения.
Анвин понимал, что, даже проделав огромную работу по концентрации всех имеющихся в Агентстве информационных ресурсов и тщательно изучив все файлы, он убедится лишь в наличии, вероятно, не менее дюжины различных версий того, что представляет собой Клеопатра Гринвуд. По одной из них, она в возрасте семнадцати лет, отказавшись от своих прав на долю в родительском текстильном бизнесе, сбежала с передвижным луна-парком Калигари. Этот, по сути дела, балаган, находившийся в тот момент на грани полного краха, никому не интересный своими постаревшими красотками и бездарной роскошью, сделал из девушки своего рода принцессу цирка. Она гадала на картах и служила мишенью для метателя ножей — мужчины с мадьярскими усами.
Во время одного такого представления нож вонзился ей в левую ногу чуть выше колена. Клео сама извлекла его из раны и сохранила. Ранение привело к хронической хромоте, а злосчастный клинок потом неоднократно фигурировал во многих рапортах Сайварта. И когда она обнаружила детектива в грузовом трюме «Уандерли», в ту ночь стоявшего на якоре в гавани, она держала в руке именно этот нож.
Позже Сайварт писал:
Я лихорадочно пытался вспомнить все, что говорится в инструкции о том, как следует освобождаться от пут. Это нетрудно проделать, если умеешь высвобождать кое-какие кости из суставов, но в данном случае это мне никак не подходило. Я там валялся весь упакованный, как мертвец в гробу с накрепко заколоченной крышкой, так что был счастлив ее видеть, хотя не имел понятия, зачем она там оказалась.
— Я помогу вам заполучить то, за чем вы сюда явились, — сказала она мне. — Но вам придется вытащить меня отсюда.
Она, значит, тоже попала в беду. Впрочем, как всегда. Мне хотелось сказать ей, что она вполне способна на большее, нежели валять дурака с картами в этом их шапито, но она была мне нужна, чтобы разрезать эти веревки, так что я промолчал, оставив свои советы при себе.
Мы нашли ящик с засунутым туда телом мистера Грина и оттащили к шлюпке. Это оказалось нелегким делом: она ведь хромала, а у меня все ноги были разбиты, — но с помощью веревок мы сумели спустить в шлюпку и труп, и ящик. Она села на носу и стала массировать свое больное колено, а я греб. Вокруг была сплошная темень — ни луны, ни звезд, так что я едва мог разглядеть ее лицо, тем более на расстоянии семи футов. Она не стала мне сообщать, куда намерена отправиться дальше. Не пожелала даже сказать, где я смогу ее потом найти. Сказать по правде, я и теперь не знаю, где она скрывается. У Хоффмана? У нас? Она представляется мне чем-то вроде хорошего доброго ребенка или надежного клерка, и мне хочется ей верить. Но, возможно, я обманываюсь на ее счет.
В течение многих лет, при расследовании доброй дюжины дел Сайварт так и не пришел к окончательному выводу, на чьей стороне она играет. Точно так же, как и Анвин — до «Дела о краже двенадцатого ноября», когда Сайварт поймал ее на месте преступления и сделал то, что и должен был сделать.
Если Эдвин Мур говорил правду, тогда именно Гринвуд могла в ту ночь заменить труп и перехитрить Сайварта, в итоге вернувшего в музей совсем другую мумию. А если Сайварту так и не удалось добиться от нее правды, то на что может рассчитывать Анвин? Он для нее вообще никто и ничто. ДЕТЕКТИВ ЧАРЛЗ АН [3] , как значится на двери его кабинета.
3
Приставка ан(un)
Вдруг перед ним из переулка вынырнул черный автомобиль и остановился, перегородив дорогу. Анвин затормозил, решив подождать. Движения на улице не было, ничто не мешало этому автомобилю двигаться дальше, но он продолжал стоять. Анвин попытался разглядеть, кто сидит за рулем, но видел в стекле лишь свое отражение. Мотор машины издавал низкий рокот.
А как рекомендует поступать в подобных ситуациях «Руководство»? Ясно, что Анвина пытаются запугать. Следует ли делать вид, что он не испугался, то есть действовать так, словно произошло обычное недоразумение, что он всего лишь немного раздражен этой нелепой задержкой? Со стороны водителя черного автомобиля не последовало никаких попыток разрулить ситуацию в духе взаимной вежливости, так что он слез с велосипеда с намерением перейти на противоположную сторону улицы.
Автомобиль тут же двинулся вперед, прямо на Анвина. Он отскочил назад, и машина наехала на бордюрный камень тротуара. Если бы он успел сделать еще пару шагов, его бы размазало по кирпичной стене. В стекле водительской двери виднелось только его собственное отражение, искаженное потоками дождевой воды.
Анвин вскочил на велосипед и, нажимая на педали, помчался назад. Но мокрые подошвы скользили на педалях, и велосипед вильнул, чуть не падая. Он услышал визг автомобильных шин — машина, словно чувствуя беспомощность жертвы, поворачивала в его сторону, ревя мотором. Анвин в последний момент справился с велосипедом и проскользнул в переулок, откуда выехала эта машина. Но злобная тварь на колесах рванула следом за ним. Вспыхнули мощные фары, превратив пелену дождя в непроходимую слепящую стену. Он надеялся добраться до конца переулка, понимая, что на улице автомобиль, несомненно, его перегонит.
Зонтик он держал под мышкой, ручкой вперед, а потому сильный порыв ветра раскрыл его. Анвин рывком вывернул руль велосипеда влево. Зонт сработал как тормоз, и велосипед занесло на тротуар; при этом он буквально перелетел через водосточную канаву.
Машина, идя на перехват, выскочила прямо на перпендикулярную переулку улицу, чуть не врезавшись в проезжавшее такси. Анвин не останавливался и не оглядывался в ту сторону. Он изо всех сил жал на педали и мчался прочь, низко пригнувшись. Дождь лил как из ведра. И тут впереди, со стороны перекрестка, показался еще один автомобиль, идентичный первому, и остановился, перекрыв ему путь к отступлению. Анвин не стал останавливаться — просто забыл, как это делается, — а сложил зонт и выставил его на манер копья, прижав локтем к телу.
Водительская дверца отворилась, и выглянула головка Эмили Доппель.
— Сэр! — позвала она.
— Багажник! — крикнул Анвин.
Она выскочила из машины и, подняв крышку багажника, встала, раскинув руки в стороны. Анвин соскочил с велосипеда, и тот поехал дальше, прямо в объятия ассистентки, ловко схватившей его и на удивление легко забросившей в багажник. Она бросила ему ключи, но он таким же образом вернул их ей.
— Я не умею водить машину! — крикнул он.
Она вернулась на водительское место как раз в тот момент, когда черная машина остановилась рядом с ними и из нее выбрался детектив Скрид. Он выплюнул неприкуренную сигарету на мостовую и тоном, не допускающим возражений, объявил:
— Анвин, садитесь в машину.
— Садитесь в машину! — подтвердила сказанное и Эмили.
Анвин сел рядом с ассистенткой и захлопнул дверцу. Она резко рванула с места, да так, что его голову отбросило назад, на спинку сиденья. В заднее окно он видел, как Скрид пробежал несколько шагов за ними, потом остановился и нагнулся. Возле него тут же появился мужчина со светлой бородкой, держа в руке свою портативную пишущую машинку.
— Где вы взяли авто? — спросил Анвин.
— В гараже Агентства, — ответила она.
— Агентство дало вам машину?
— Нет, сэр. Это ваша машина. Но при данных обстоятельствах я решила, что вы не будете возражать.
Эмили вела машину с таким же явным удовольствием, с каким печатала на машинке. Ее миниатюрная рука быстро перемещалась между рулем и рукоятью коробки передач. Она свернула за угол так стремительно, что Анвин чуть не свалился прямо на нее. Ее сверкающая черная коробка для ленча болталась между сиденьями, и ее содержимое время от времени погромыхивало.