Учебный роман
Шрифт:
– Пап, мы же кино смотрим, – заныла Сэм.
– Дочка, не сегодня. Иди в кровать.
– Но…
– Сэм! – рявкнул он. – В кровать!
Девочка поплелась к лестнице. Я пошла к двери вслед за ней.
– Пока, ведьмочка, – прошептала я, когда она шагнула на первую ступеньку. Но это ее не подбодрило.
– Пока, – сказала она, не останавливаясь. – До встречи, Тодд.
– До встречи, малявка, – ответил он, и мы пошли. Как только за
– Что? Не отдам. С какой радости?
– С такой, что деньги зарабатывает муж.
– Ха! Иди в жопу, – сказала я, направляясь к своему велику. – В нашей семье зарабатываю я. Начнем с того, что изначально это моя работа.
Тодд пошел за мной:
– Возможно, и твоя. Но, чисто теоретически, главный кормилец в семье – я. А ты, теоретически, жирная лентяйка, которая весь день сидит дома и смотрит телик, становясь от этого еще жирнее и ленивее.
Я резко развернулась:
– Теоретически ты – тупоголовый пещерный человек…
Ой, прости, я сказала «теоретически»? Я имела в виду «по сути».
Тодд заговорил таким тоном, какой бывает у мужиков из деревни:
– В моем доме женщина – или кто ты там есть – зарабатывать не может.
Я аж рот разинула:
– Ты что, реально такой шовинист?
– Хм… – Тодд с пафосным видом погладил подбородок. – В жизни, может, и нет. – И продолжил как деревенщина: – Но как твой муж… похоже, что да.
Я окинула его взглядом с головы до ног:
– Кажется, мне надо позвонить в редакцию Книги рекордов Гиннесса. Похоже, я нашла самого ужасного засранца за всю историю человечества.
Щелкнув пальцами, Тодд снова вытянул руку:
– Просто деньги отдай, дорогая.
«Дорогая»? Он так меня назвал только что? Я собралась было сказать ему еще какую-нибудь гадость, но тут вдруг поняла, что на самом деле мне по фигу, кто будет зарабатывать деньги в нашем фиктивном браке с этим выродком, которого в реальной жизни я просто ненавидела.
– Отлично. – Я отдала Тодду деньги, ударив его по руке. Серьезно ударив. – Но если всей суммы не будет на месте во вторник, когда их надо будет сдавать, пожалеешь.
Тодд пересчитал банкноты.
– Двадцать пять умножить на сто пятьдесят – три тысячи семьсот пятьдесят баксов. Ух ты!
– Скажи мне еще, что ты в уме посчитал.
– Что? Да это нетрудно. Сто пятьдесят делишь на четыре и умножаешь на сто. Три тысячи семьсот пятьдесят. – Тодд рассмеялся: – Бедная Аманда. Они с Гейбом всего пятьдесят вытянули. Им, считай, повезет, если они за месяц заработают столько, сколько мы за сегодня получили.
– Ох, какая жалость, – сказала я. Взявшись за руль велика и перекинув ногу
Тодд убрал деньги в карман:
– Гейбу передать, что ты так сказала?
Я замерла на месте. Вот дерьмище. Он все же услышал. К лицу прилила кровь. Я попыталась небрежно хихикнуть, но вышло напряженно, как выстрел пулемета.
– Что? Что за вопрос? Мне по фигу.
Тодд сплел пальцы:
– Да что ты?
– По фигу, – чересчур настойчиво повторила я.
– Ну ладно, – ответил он и подмигнул мне. – Как скажешь. Я пошел. Пока, Принцесса в мокрых штанах. – Тодд направился в сторону своего дома.
А я так и осталась стоять одной ногой на земле. У меня гудело все тело, словно его наполнили пчелами, предварительно вынув все внутренности. Я не могла пошевелиться. Я даже не отреагировала на то, что он снова меня обозвал. Да это уже и не имело значения. То, что Тодд называет меня Принцессой в мокрых штанах, – ничто по сравнению с тем, что он знает про Гейба.
Глава одиннадцатая
Во вторник утром я стояла возле кабинета Мэгги Кляйн, ожидая начала нашей консультации. Тодда еще не было. Ну и хорошо. Я достала «Гордость и предубеждение», чтобы почитать, пока не покажется Господин Обосрашка. Наверное, книга всецело меня захватила, потому что я чуть до потолка не подпрыгнула от неожиданности, когда Джонни Мерсер похлопал меня по плечу.
– Блин, Джонни!
Он дернул головой и покраснел:
– Извини, я не хотел напугать. Просто собирался спросить, лучше ли тебе?
Я закрыла книжку:
– Да, спасибо. Как прошла дискотека?
– Скучища. А… нет, прикольно было, когда директриса начала грязные танцы с мистером Эвансом.
Мистер Эванс – это наш швейцар. Такой олдскульный. Он не разрешал звать его ни вахтером, ни сторожем. По слухам, он работал в этой школе с того самого дня, как сам ее закончил – это было еще тридцать лет назад. Он из тех людей, про которых невольно думается, что он так и родился – мускулистый, с ежиком и зажженной сигаретой во рту. Но ради любого ученика он был готов на все, особенно обводить администрацию вокруг пальца. Так что представить его в обнимку с миссис Миллер… было почти невозможно.
– С мистером Эвансом? – переспросила я.
Джонни почесал свои длинные бакенбарды:
– Ну, это же всего лишь танец был. Даже часть танца. Она его схватила и начала извиваться, а он какое-то время подыгрывал. Забавно было.
– Может, я зря ушла.
– В следующий раз побудешь подольше, – ответил Джонни.
Вдруг открылась дверь кабинета Мэгги Кляйн.
– А, Фиона. Мне как раз показалось, что я слышу голоса.
Я помахала Джонни. Он кивнул, надел наушники и пошел.