Учебный роман
Шрифт:
– Мар! Джонни? Что вы тут делаете?
– У нас час лишнего времени до урока танцев, – ответила подруга. (Она первая выбирала, чем они будут заниматься вместе. Это оказались бальные танцы. Что тут скажешь – бедняга Джонни.)
– Пришли оказать тебе моральную поддержку, – сказал он. – Или помочь в воду плевать. Что актуальнее.
Подул легкий ветерок.
– Спасибо, – ответила я. Схватив Мар за руку, я потащила ее в сторону – мне хотелось рассказать ей кое-что без свидетелей. – Мне надо с тобой поговорить, – прошептала
Джонни, видимо, понял намек – сел подальше, достал свой плеер и вставил в уши наушники.
Мар села:
– Что случилось?
Я вдохнула поглубже:
– У меня проблема. Мне кажется, Тодду на самом деле нравится, что я его жена.
Мар протянула руку и принялась играть прядью моих волос:
– А в чем тут проблема?
– Потому что мы должны с ним жить в ненависти. Это единственное, что у нас общего. Непоколебимое обоюдное презрение.
Подружка аккуратно сложила руки на коленках:
– Но ты же только что сказала, что нравишься ему.
– Нет, ему нравится, что я его жена. То есть что меня можно ненавидеть. Или делать вид, что ненавидишь. Я еще до конца не разобралась. Но, зная о том, что человек получает хоть какое-то удовольствие от общения со мной, мне самой его уже сложнее ненавидеть.
Ветерок стих, и у меня на переносице под очками собрался пот. И по груди текло. Я порылась в рюкзаке и достала солнцезащитные накладные стекла для очков и бумажные платочки, нацепила стекла и сунула под майку салфетку. Мар, естественно, скривилась. Но мне было все равно – главное, чтобы комфортно.
– Значит, ему нравится тебя изводить, – сказала она. – И тебе нравится, что ему нравится тебя изводить.
– Мне тоже нравится его изводить, об этом не забывай.
– Конечно. У этого даже название специальное есть: садомазохизм.
– Ну, спасибо большое, – ответила я, сжимая живот обеими руками. – Как раз то, что нужно. Представляю себе Тодда, затянутого в черный кожаный костюм, с кнутом в одной руке и собственным членом – в другой.
– Надеюсь, тебя он кнутом не лупит?
Я ударила ее:
– Мар, я серьезно. Я теперь не знаю, как себя с ним вести. Вежливой быть не могу, потому что это ему не понравится. Но и ругаться с ним только для того, чтобы доставить ему удовольствие, тоже не могу.
– Тебе реально лечиться нужно.
– Нет, я действительно в трудном положении. Это улов-ка-22. Я в жопе. Мар, помоги, умоляю.
Марси на несколько секунд приподняла волосы со спины, потом отпустила.
– Ладно, тебе нравится с ним ругаться – это ты сама сказала. Так продолжай в том же духе.
Я показала ей кулак:
– Как?
– Слушай, ну ты же его не любишь. У тебя сотни причин ненавидеть Тодда Хардинга. Выбирай любую.
– Да. Да, – согласилась я. – Надо лишь выбрать что-нибудь одно, какое-нибудь одно ненавистное свойство, и сконцентрироваться
Марси посмотрела на кандидатов в черлидеры:
– Может, его дурной вкус в плане женщин?
Я тоже посмотрела на них – Аманда стояла рядом с Тоддом, сжав так крепко его талию, что у него складки на боках появились.
– Мар, блестяще, – обрадовалась я. – Я буду сливать на него всю свою неприязнь к Аманде. Ты – гений. Я так рада, что ты можешь использовать свой психологический талант не только во благо, но и во зло. Это делает тебя более цельной личностью. – Я встала. – Жди здесь. Я скоро вернусь.
Буквально танцуя, я подлетела к Тодду и Аманде. Не ослабляя своего смертельного захвата, Аманда ухмыльнулась и поздоровалась:
– Привет, Водоноска. Или лучше сказать Водоносука?
На нее я совершенно никакого внимания не обратила. Говорила я с Тоддом, хотя и указала на Аманду кивком головы:
– Знаешь, тебе все же лучше обратиться к врачу, чтобы он отрезал эту гадость. Выглядит реально ужасно.
Тодд сощурился и, презрительно скривив губы, ответил:
– Тебе вот эту мерзость с головы тоже не мешало бы удалить. А, погоди, это же твое лицо.
Аманда фыркнула и заржала. Но Тодд едва заметным движением все же убрал ее руку с талии и отстранился на пару сантиметров.
Есть.
Я пошла обратно на трибуну, мне просто не терпелось похвастаться подружке, но она уже куда-то ушла. Я подо шла к Джонни и вытащила один наушник.
– Куда делась Мар? – спросила я.
Джонни потер заднюю часть шеи, которая покраснела от солнца.
– Сказала, что сбегает в школу за чем-то там, – сказал он и сделал дурацкое лицо. – За каким-то блеском или типа того. Обещала быстро вернуться. – Вынув и второй наушник, он положил плеер на колени.
Я села рядом:
– Боже, Марси забыла свой Бриллиантовый блеск-спрей от Джоико? И как она не умерла без него?
– Это что такое?
– Какая-то шняга для волос, к которой она пристрастилась. Делает волосы блестящими или гладкими, какая-то фигня в таком духе. Она все пытается и меня заставить этим пользоваться. Заплатила баксов шестнадцать за пузырек. Я ей сказала, что деньги предпочту сэкономить, а волосы можно и слюнями помазать задаром.
– Ты можешь плюнуть себе на волосы? – удивился Джонни. Поначалу я даже засомневалась, шутит он или всерьез. Но потом он добавил: – Да ты – талант. Может, будешь на ярмарках выступать с этим номером.
Я рассмеялась. Говорить больше было не о чем, так что Джонни продолжил слушать музыку, а я читать. Но сконцентрироваться на книге было трудно – полные надежд ребята прыгали на траве, кричали, хлопали в ладоши. Признаться, они меня как-то зачаровали. Я смотрела на них с минуту, а потом заметила, как сквозь толпу пробирается Мар. По пути ее на секунду задержал Тодд.