Ученица Ледяного Стража. Избранница Стужи. Книга 2
Шрифт:
– Откуда у этой девушки старая кровь, большой вопрос, – фыркнул Багрейн.
– Родство нужно еще доказать, – поддержал его незнакомый русоволосый тип.
Тут заговорил декан Холмен:
– К тому же у леди Скау и правда выдающиеся способности в алхимии. Предлагаю назначить леди отработку в алхимической лаборатории. По два часа после занятий, во все учебные дни. До конца семестра. И назначить летнюю практику в горах. Пусть собирает травы, они всегда нужны.
Необходимость разгребать завалы за Бакке меня не пугала, практика тоже. Я с надеждой взглянула на ректора.
Ректор шевельнулся, и в зале воцарилась полная тишина. Я с трепетом ждала его вердикта. Но в этот момент позади скрипнула дверь. Слуга отвесил собравшимся торжественный поклон и громко доложил:
– Правящий герцог Запада, Его Светлейшество Альбин Скау!
Вслед за ним в зал вступил мой отец.
Глава 13. Мой отец
Я смогла сохранить челюсть на месте только чудом. Нет, я ждала, что Крон пожалуется отцу. Но не так быстро! А теперь герцога точно оторвали от важных дел, и мне влетит. А если учесть пропущенный бал у Гольдбергов… Впрочем, это все цветочки. Самый главный вопрос – дошли слухи о зимнем бале до Запада, или нет?
Я обреченно повернулась к отцу. Но он даже не посмотрел на меня. Степенно поприветствовал собравшихся и обвел тяжелым взглядом зал. Затем он встал рядом со мной и бесстрастно произнес:
– Не могу сказать, что рад видеть вас, господа. Кажется, я отдал дочь в ваше заведение, чтобы ей привили соответствующее прилежание к учебе. Но вижу, что вместо этого меня постоянно отрывают от дел. Что произошло на этот раз?
При этом он смотрел только на ректора.
– Ваша дочь испарила крышу своей комнаты и пробудила охранный контур, – тут же сообщил Крон. – Поставила на уши всю Академию. Снова варила запрещенные зелья.
Декан Холмен укоризненно посмотрел на него и добавил:
– Ничего запрещенного в составе не было.
– То есть даже никто не пострадал? – холодно осведомился отец и посмотрел так, что на мгновение я даже посочувствовала Крону.
Затем отец снова обвел взглядом зал и степенно заговорил:
– Да, моя дочь не всегда послушна и умеет находить неприятности. Однако ваше учебное заведение славится своей дисциплиной. Вы обещали, что у нее будет самый строгий и самый лучший учитель.
Вестейн поднялся и холодно сообщил:
– Я к леди Скау претензий не имею. За два с половиной года под моим началом она научится всему. В том числе соблюдать правила. Вы ждете от юной девушки слишком многого.
Я потупилась и сдержала нервный смешок. Перед глазами стояли воспоминания о прошедшей ночи. Наказания перешли в какую-то новую плоскость, и мой отец не должен об этом узнать.
А куратор продолжил:
– У Анны сильная магия стражей. Ни одна другая Академия не сможет дать ей подходящую программу обучения.
В этот момент отец повернулся ко мне. Сухие пальцы скользнули по белой пряди моих волос.
– Знаю, – произнес он с гордостью.
Я украдкой заглянула ему в глаза. Но лицо отца было
Тут заговорил ректор:
– Я сожалею, что кто-то из моих коллег потревожил вас, герцог. Ваша дочь и правда сделала глупость. Надеюсь, в будущем она воздержится от подобных проступков. А ежедневная работа в алхимическом кабинете и суровая летняя практика в горах научат ее этому. Как и дополнительные занятия с куратором Аабергом.
Сердце колотилось как бешеное, я не верила своим ушам. Неужели все-таки пронесло? Теперь я привязана к Бакке и его ностальгическим сказкам, а также неограниченному запасу ингредиентов для снадобий. Ну а практика в горах… После нападения грифонов бояться уже нечего. Может, лучше научусь чувствовать всяких тварей. Да и фраза “дополнительные занятия с куратором” звучала многообещающе.
Тут я заметила, что отец напряженно смотрит куда-то поверх головы ректора. Йоран вытаращил глаза, кто-то деликатно кашлянул. Пожилая леди, которая за меня заступалась, фыркнула – кажется, от смеха. По рядам собравшихся понеслась какая-то эпидемия кашля. А самое странное – смотрели они туда же, куда и мой отец. Только Вестейн не повернул головы, и ректор остался невозмутим. Но даже его терпение иссякло, когда в широкое окно за его креслом громко поскреблись.
Ректор вздрогнул и резко обернулся. А я, наконец, поняла, что так впечатлило остальных стражей.
К стеклу с той стороны прижимался черный нос, а золотистые собачьи глаза блуждали по комнате. Передние лапы байланга стояли на подоконнике, а резкие взмахи белых крыльев помогали удерживать равновесие. На черной упряжи сверкали аметисты. Стужа! А она что здесь делает?
“В загоне было скучно”, – капризно сообщила собака.
“Но ты должна была оставаться там”, – подумала я, пытаясь сообразить, что теперь делать.
Отец не выдержал и спросил:
– Это что?
– Байланг вашей дочери, – бесстрастно сообщил мой куратор. – Думаю, будет лучше, если мы предоставим Анне возможность успокоить свою собаку.
– Моей дочери… кто?
Я еще никогда не видела своего отца удивленным настолько. Ректор деликатно сообщил:
– Анна сумела приручить одичавшего байланга, который доставлял нам проблемы последние десять лет.
А затем он встал и распахнул окно, позволяя собаке пролезть в комнату.
В зале сразу стало тесновато. Стужа протиснулась внутрь, роняя на ковер хлопья снега, и втянула крылья. Остальным стражам она показала зубы, а затем деловито шагнула вперед и уткнулась носом мне в плечо.
– Что ты творишь, Стужа? – прошептала я. – Нас же сейчас снова накажут.
“Тебя нужно защищать от этих”, – сообщила она и выразительно оскалилась, глядя в сторону Крона.
Я погладила белую морду и попыталась убедить свою красотку, что справлюсь сама, и меня защищает Вест. Но куратор снова вызывал у нее сомнения. Тогда я украдкой взглянула на отца и обнаружила, что он смотрит на меня с каким-то странным выражением лица. Собака явно произвела на него большее впечатление, чем похвала Вестейна. Надеюсь, жалобы на меня он тоже позабудет, хотя бы половину.