Ученица Ледяного Стража. Избранница Стужи. Книга 2
Шрифт:
– Мистивир, помоги, а?
Клинок ответить не пожелал. С досадой я отправила его в коридор, к подушке и одеялу. И попыталась сдвинуть с места матрас. Но поняла, что ничего не выйдет – кажется, его удерживала магия. Ветер завывал все сильнее, и артефакты светились еще ярче, пытаясь обогреть комнату.
Я встала на пороге и начала лихорадочно соображать, что теперь делать. Кажется, спать мне придется на полу ванной. Или в карцере… Не к парням же проситься. Хотя, если бы не Чейн, можно было и пойти. Остальные скорее
А еще с утра придется все объяснять куратору…
Над моей головой снова завыло. И тут до меня дошло, что это вовсе не ветер! Я пробудила стандартный охранный контур, которым была окружена Академия с воздуха. И теперь вой слышно не только мне. Он разносится надо всем плато…
Я успела только застонать в голос. После этого входная дверь домика слетела с петель, и в коридор шагнул Вестейн в распахнутой рубашке и без плаща. Следом за ним ввалился декан Холмен, который рубашку все-таки застегнул, и теперь толстые пальцы путались в петлицах сюртука. После того как за его спиной появился ректор в плаще, наброшенном на голый торс, я поняла, что пропала.
Куратор оглядел меня с ног до головы, и на его лице промелькнуло облегчение. Декан Холмен подозрительно принюхался и спросил:
– Что произошло? Тут пахнет зельями без точной рецептуры.
Я потупилась и проблеяла:
– Это случайно вышло.
Больше всего в этот момент мне было стыдно перед Вестейном. Мало того что я подняла его посреди ночи, и он мчался ко мне в одной рубашке… Которую, кстати, не спешил застегивать. Так, еще и разнесла его комнату для медитаций. И поставила на уши всю Академию.
Ректор в это время обозрел учиненный мною бардак и коснулся одного из своих колец. Вой тут же утих. Я ждала выговора, но в этот момент в коридоре появились новые лица – одетые как попало Багрейн и Крон.
– Что происходит? – выпалили они в один голос.
– Что она еще учудила? – добавил Крон.
– Неудачный эксперимент, – процедила я и натянула рукав, скрывая бурые пятна.
– И наверняка с участием снадобий из запретного списка? – ядовито улыбнулся Багрейн.
В его глазах я заметила алчный огонек. Но не дрогнула и спокойно заявила:
– Ничего подобного. На Севере очень качественный жир крысиной антилопы, с таким я еще не работала. На Западе сырье гораздо хуже. Пожалуюсь отцу, пусть прижмет алхимиков – жир они явно разбавляют чем-то подешевле!
Я устремила на декана Холмена предельно честный взгляд, стараясь не коситься на куратора. На ректора я не смотрела и мысленно вспоминала все свои проступки. Теперь наказание точно не обойдет меня стороной. И каким оно будет, страшно представить. Только бы не отчислили. Остальное переживу.
Ректор в этот момент плотнее запахнул плащ и сказал:
– Главное, что все в порядке. Успокойте адептов. С леди Скау мы разберемся утром.
– Леди Скау не в первый раз нарушает правила, –
– Я сам разберусь со своей ученицей, – отрезал Вестейн.
Багрейн сердито фыркнул:
– С этой девушкой ты слишком мягок. Никогда не думал, что упрекну тебя в этом.
– Не сейчас, – прервал перепалку ректор. – Успокойте адептов и байлангов. Вестейн, определи адептку Скау куда-нибудь до утра.
Куратор с непроницаемым лицом сообщил:
– До утра леди как раз подумает о своем поведении.
С этими словами он указал на дверь карцера. Возражать я не стала. Молча подхватила свой меч и вошла в комнату. Замок щелкнул, и я прильнула к двери ухом. Но подслушать ничего полезного не удалось. Судя по голосам, все учителя торопились вернуться в свои постели.
Сначала я мысленно потянулась к Стуже. Но собака уже спала. Похоже, ее совсем не потревожил вой охранного контура.
Тогда я повесила меч на пояс и начала задумчиво бродить по залу. Сидеть и медитировать не хотелось. Запертая дверь лишила меня возможности тихонько занести подушку и одеяло. Было даже немного обидно. После всего, что между нами было…
Я тут же одернула себя, но обида продолжала зреть внутри. К ней добавилось чувство вины. Мне нужно держаться от него подальше. Отец убьет меня, если узнает, что я целовалась с куратором. А Найгаард убьет Веста. Который затолкнул меня на ночь в это унылое местечко.
Настроение испортилось. Я продолжила бродить по комнате, гадая, что теперь будут делать с крышей и чем мне грозит “неудачный эксперимент”. Одно хорошо, метка скрыта на какое-то время.
Когда дверь с тихим шорохом отворилась, я вздрогнула и замерла. Вестейн вошел в комнату и оглядел меня. Неспешно притворил дверь и позвал:
– Иди сюда.
Я сразу подумала, что это не очень хорошая идея. Но зачем-то пошла.
Я остановилась рядом, заглядывая своему куратору в глаза. Рубашку он уже застегнул, так что косить оставалось только в распахнутый воротник. Я испытала легкое сожаление, но тут же себя одернула.
– Метка? – спросил он.
– Пока скрыта, – пояснила я, закатывая рукав.
Вестейн так пристально рассматривал бурые пятна, что я поспешила добавить:
– Без нейтрализатора не смоется.
Куратор рассеянно кивнул и начал ходить по комнате. Я привалилась спиной к двери и начала внимательно наблюдать за ним, пытаясь понять, что происходит в этой беловолосой голове. Наказание откладывается, или его назначит ректор? Может, ночи в этом унылом местечке будет достаточно? Судя по холоду на лице Вестейна, он сейчас изо всех сил сдерживается, чтобы не высказать все, что обо мне думает.
Наконец, я не выдержала и спросила:
– Что мне за это будет?
Куратор, не останавливаясь, с тяжелым вздохом перечислил: