Ученица Ледяного Стража. Избранница Стужи. Книга 2

Дмитриева Ольга

– Господин Ааберг, вас просит к себе господин Густафсон!

Только тогда куратор сообразил, что это экспедиция Скалы вернулась от Лабиринта. И что же нужно прославленному инспектору от опального мастера мечей? Но идти придется. Краем глаза он заметил среди кучки адептов фигурку Анны. Оставалось надеяться, что причина этого сборища – не проделки его ученицы.

Анна

В ночь на пятницу спала я плохо. Проснулась среди ночи от жжения под повязкой. Вяло хлопнула в ладоши, зажигая лампы, и сорвала черную полосу ткани. Затем я медленно

приоткрыла один глаз. Никаких изменений в метке я не заметила. Вторым хлопком погасила свет и попыталась снова уснуть.

Жжение мешало, и какое-то время я ворочалась. Пока мне под бок не подкатился меч. От него шла успокаивающая пульсация. Я обняла свой клинок и пробормотала, не открывая глаз:

– Что мне делать, Мист?

“Замуж!” – довольно выдал он.

Я тут же оттолкнула древнюю железку и отвернулась со словами:

– Что мне сделать, чтоб уснуть побыстрее? И почему эту штуку так жжет?

Меч снова ткнулся в бок, на этот раз виновато и заискивающе. Я сердито фыркнула. Но ровная пульсация чуть притупляла ощущения от метки, поэтому я все же снова обняла меч.

“Источник, – пришло от него. – Спи.”

Связь метки с родовым источником Аабергов больше вопросов не вызывала. Поэтому я только снова закрыла глаза и постаралась уснуть. Но помимо воли в голове начали крутиться мысли.

Надежда на то, что дерево на руке превратится в прямоугольник, таяла с каждым днем. Думать о том, что творится с меткой куратора, тоже не хотелось. Всю учебную неделю я успешно увиливала от разговора. На занятиях Вестейн вел себя, как обычно, а стоило мне увидеть его после, как я нагло уходила в другую сторону.

Наверное, этот ход был ужасно глупым, но ничего поделать с собой я не могла. Сомнения продолжали меня грызть. Несмотря на помощь Мистивира, спала я тревожно, и еле содрала себя с постели утром. Клинок и тут мне помог – самым наглым образом спихнул на пол.

За завтраком, пока я старательно глотала омерзительный супчик, Чейн объявил:

– Тренировка переносится на вечер. Куратор Ааберг улетел в дополнительный патруль. Сразу идем на словесность.

Парни как будто повеселели. Но Гест спустил всех с небес на землю:

– Значит, сначала тренировка с мечом, потом на байлангах. Он же сегодня ночную обещал…

На этом месте Бранд издал стон, а лицо Нильса стало совсем несчастным. Эйнар, наоборот, повеселел. Котик любил сбегать после отбоя. А теперь появился шанс, что уставший байланг хотя бы утро выходного проведет под навесом, пока его хозяин будет отсыпаться.

А у меня внезапно испортилось настроение. Вот у них снова тренировки, а меня никуда не берут! Тоска… Правда, это позволяет мне избегать разговора с куратором. Но все равно, с каждым днем я все больше чувствовала себя обделенной. Не знаю, правда, чем больше – тренировками или вниманием Вестейна.

После завтрака мы отправились на словесность. Рассветные лучи окрашивали снег в розовый. Ночью мело, и нам приходилось

протаптывать к корпусу новую тропинку. Чуть в стороне от нее меня ждал неприятный сюрприз. Крон лениво привалился к наполовину занесенному снегом каменному фонарю. Я сразу поняла, что ждет он именно меня.

И не ошиблась. Стоило мне поравняться с ним, как страж скрестил руки на груди и негромко позвал:

– Скау. На два слова.

Я нехотя развернулась к нему, но шагать в сугроб не стала. Сигмунд и Эйнар остановились рядом со мной, но Крон рявкнул на них:

– Вас я не звал.

Братья переглянулись и пошли в сторону Академии. Но я увидела, что вдали они замерли и продолжили наблюдать за нами. Крон ругнулся, а я безмятежно спросила:

– Что вы хотели, господин Крон?

Он смерил меня недовольным взглядом и сухо проговорил:

– Ты, наверное, чувствуешь себя очень умной, да? Талантливой. Белые волосы, чутье гор… Древняя кровь затмевает разум, или ты и правда считаешь себя всесильной?

– Вы это к чему? – ровным тоном спросила я.

Крон шагнул ко мне и сказал:

– Советую для начала немного изучить историю и начать ориентироваться в политике Северного герцогства, прежде чем совать в нее свой длинный нос. Ты перессорилась с видными родами, девочка. Думаешь, дружба с Лейфом не позволит выбросить тебя из Академии?

– Я не нарушаю правила.

– Ты регулярно их нарушаешь, и однажды я поймаю тебя за руку, – зло сказал он. – Не помогай Аабергу. И, может быть, тебя оставят в покое.

С этими словами он развернулся и пошел к загонам. А я поспешила догнать своих друзей.

– Что ему было нужно? – спросил Эйнар.

– Ничего, – отмахнулась я. – Но как же надоели его придирки. Вот кому я бы с удовольствием устроила пакость.

– Такому устроишь, – уныло сказал друг. – Пожалеешь, что на свет родился.

Я оглянулась на удаляющегося Крона и пожала плечами:

– Смотря, как замести следы.

И эта мысль крепко засела в моей голове. С занятий я вышла, мысленно перебирая все прошлые каверзы и пытаясь сообразить, как отплатить Крону и не попасться. Не знаю, что меня больше всего задело – то, что он цеплялся ко мне или то, как он постоянно смотрел на Вестейна.

Эйнар и Сигмунд, кажется, чувствовали мое настроение. Первый все время обеспокоенно косился на мое лицо.

– Ты смотришь на меня, как на Котика, – не выдержала я.

– Он примерно так и выглядит, когда задумывает очередную глупость, – обреченно сообщил Эйнар. – И удержать тебя труднее, чем собственного байланга.

Сигмунд не смог сдержать смешок. Ответить я не успела. От дальнего плаца раздался разъяренный вой.

Я развернулась туда, прежде чем вообразила, что делаю. И только потом заметила пятерку байлангов. К седлам четырех псов по-прежнему был привязан комок сетей. Только теперь в нем копошилось что-то белое. Именно оно… точнее, она издавала такие звуки.