Ученица олигарха
Шрифт:
Она вгляделась в его глаза, пытаясь разглядеть подвох. Если подвох и был, он прятался очень глубоко.
— И это надо сделать сейчас. Через полчаса будет уже поздно.
Она вздохнула и нехотя взяла со стула костюм секс-школьницы.
— Я могу отвернуться, если хочешь, — сказал он.
— Зачем? — пожала она плечами. — Чего вы у меня там не видели? Но я все равно буду переодеваться в ванной. В душ надо. Вы мне ночью вдвоем всю жопу обкончали.
«Дура! — вылезла из темноты бабка. — Он тебя опять развел и заставил играть втемную
Помню, баушка, — она затолкала ее обратно в темноту и отодвинула перегородку.
***
По сравнению с предыдущим костюмом школьницы, этот был намного откровеннее. Юбка длиной сантиметров десять не прикрывала даже лобок. Тесная блузка обтягивала талию и груди и оставляла спину и плечи голыми. Чулки в крупную сетку всегда считались блядскими. А уж открытые всем взглядам тонкие кружевные трусики, значительная часть которых была полупрозрачной, и вовсе не оставляли сомнений в сфере деятельности их хозяйки. Тем более вырез для доступа начинался немного выше чем следовало, и внимательный человек вполне мог увидеть то, что трусы обычно скрывали.
— Я выгляжу, как малолетняя блядища, выставленная на продажу, — пробормотала Валенсия, разглядывая в зеркале ногастую, жопастую и грудастую тёлочку.
«Ты сильно удивишься, если вдруг окажется, что так оно и есть?» — снова вынырнула бабка.
Оставался пояс с большим бантом. Она затянула его на талии, оставив бант сбоку.
Когда она вышла, босс придирчиво осмотрел ее со всех сторон, переместил бант на спину, опустил ниже юбку, затянул потуже завязки на чулках так, чтобы они впивались в бедра.
— Эй! — поморщилась Валенсия. — А это зачем?
— Надо, — кратко заявил он. — Пошли.
Он быстро шел по коридору. Она за ним еле поспевала.
Встретившаяся по дороге Льен пискнула «Привет», во все глаза разглядывая ее новый наряд.
— Гляжу, опять работу нашла, — прокомментировала курица-гриль Барби, стоящая у своей комнаты. Валенсия молча показала ей средний палец.
Трое мужиков из обслуги громко спорили о каких-то трансформаторах, но, увидев ее, замолкли и долго провожали глазами ее обтянутую полупрозрачными трусами задницу.
Босс дошел до фойе, приветственно махнул рукой бармену (который аж перегнулся через стойку, чтобы увидеть затянутые в белые сетчатые чулки ноги) и свернул к лифтам.
У лифтов стоял хмурый, не выспавшийся инспектор Крейн с каким-то свертком подмышкой.
— Опаздываете, — бросил он, разглядывая Валенсию снизу доверху.
— Пришлось задержаться, — кратко сказал босс.
— Все равно. Не нравится мне все это. Где гарантия, что…
— Никто никакой гарантии тебе не даст. Но этому договору уже десять лет. И он еще ни разу не подводил.
— Все когда-нибудь случается в первый
— Вот только не каркай.
Валенсия подняла руку.
— Парни! Может объясните мне, что происходит? Хотя бы на правах любовников.
— На правах любовника, — сказал Крейн, — я бы тебе все объяснил. Если б мы с тобой лежали в постели или хотя бы, как вчера, на полу. Но я сейчас инспектор полиции, а он… кто ты у нас?
— Генеральный директор.
— А он генеральный директор. И объяснять мы не имеем права.
— Ты, главное, ничего не бойся и не паникуй. — добавил босс.
— Когда мне говорят «не паникуй», я тут же начинаю паниковать, сказала она.
— Паникуй, не паникуй, все равно получишь хуй, — хохотнул Крейн. — А то и два. Кстати, чуть не забыл, накинь это, — он развернул сверток, оказавшийся тонким плащом из непрозрачного черного полиэтилена. — А то хуев ты получишь не один и не два, а гораздо больше.
— Инспектор, — сухо сказал босс. — А вам никогда не советовали мыть рот с мылом?
— Постоянно советуют. Я их нахуй посылаю. Хочешь, и тебя пошлю.
Лифт мелодично тренькнул, раскрываясь.
Босс провел картой доступа по панели и нажал кнопку с единицей.
Три стены в кабине были зеркальными, и Валенсия повертелась, разглядывая полиэтиленовый плащ. Если раньше она напоминала малолетку на продажу, то теперь была похожа на человека в мусорном мешке.
— Куда едем-то? — спросила она. — Тоже не скажете?
— Недалеко. Скоро узнаешь
Лифт быстро проскочил десяток этажей, вынырнул из темной шахты, и Валенсия ошеломленно ахнула.
То, что казалось зеркалами, на самом деле было прозрачными стенами. И теперь сквозь них была видна рекреационная зона небоскреба, гигантская, в пятьдесят этажей в высоту и в тройку футбольных полей в ширину. С террасовыми выступами через каждые пару этажей. С разбитыми на них парками и даже лесами. С толпами людей, идущих, бредущих и бегущих по этим террасам. И даже с собственным солнцем — призматическим шаром, висящем в центре под потолком. Шар тускло светился и медленно вращался, напоминая дискотечный.
Этажи здесь явно делились на жилые с играющими детьми, колясками и мамашками. Торговые — с неоновыми рекламами, яркими витринами и толпами покупателей. И корпоративные, где окна были наглухо заделаны, а у входа стояла пара-тройка охранников.
Лифт нырнул в темноту, и стены снова стали зеркальными.
Пару десятков этажей до первого лифт пролетел за считанные секунды.
Они вышли в огромный холл, украшенный мозаикой, витражными окнами и гранитными колоннами.
Холл был забит людьми, как бочка селедками. Люди вбегали и выбегали, стояли у ресепшена, ругались в телефон, сидели на диванах, поднимались по широким лестницам. Сквозь них пришлось проталкиваться. Валенсия подумала, что было бы, не одень она черный мешок. Как бы вся эта толпа отреагировала на появление девушки в трусах и с бантиком?