Ученица палача
Шрифт:
– Да, – Тигран тяжело вздохнул, потёр виски. – И сейчас это Монохромное чудовище решило изобразить из себя приманку и охотника одновременно.
– Письмо пришло сегодня, скорее всего, выехала она часа два-три назад, вполне сможем её догнать, нужно срочно допросить слуг – узнать, куда она поехала.
– Бесполезно, она уехала позавчера, спектакль с тремя экипажами был устроен как отвлекающий манёвр. Уехала, когда за домом не было слежки. И записка дурацкая, чтоб не заподозрил ничего и не появился раньше
– Можно скажу: ” А я говорил?” – Илиан вытер руки о куртку, как только положил “послание” Клода на стол.
– Можно, – вздохнул Тигран.
– Я пошёл собираться, отряд человек десять пойдёт, или больше?
– Десять, распоряжение уже отдано, через час выдвигаемся.
– И куда?
– Уверен, она в поместье Перрэ. Там практически неприступная крепость, даже небольшой гарнизон имеется. Барон был немного параноиком, помешанным на безопасности.
– Тогда зачем такая спешка? Она там в безопасности.
– А ты думаешь, ОНА будет сидеть тихо-мирно в четырёх стенах и вышивать крестиком? Нет уж. Я учусь на своих ошибках, – Тигран поднялся из-за стола. – Тем более, я обещал ей разговор. Вот и поговорим.
– И отомстить... страСтно, – напомнил Илиан.
– Само собой, – Тигран предвкушающе улыбнулся.
– Рекомендую сначала отомстить, потом разговаривать, – продолжал советовать младший, приобняв старшего за плечо. – Поверь моему опыту, разговор плодотворнее будет.
– Демоны, – Тигран страдальчески закатил глаза к потолку. – Лиан, давай я сам разберусь.
– Не-а, без меня ты лопухнёшься... и кстати, это неопределённое: “Ты был бесподобен” кому предназначалось? Тебе или мне?
– Доберёмся и выясним, – терпеливо объяснил Тигран, понимая, что брат дурачится, пытаясь снять напряжение.
Манон Авье, баронесса Перрэ
Путешествие прошло мирно, всю дорогу она проспала, заночевали они в таверне. Рано утром отправились дальше. К обеду ворота родового замка Перрэ распахнулись, впуская карету баронессы.
Жюли уже поджидала на крыльце в окружении стайки ребятишек. Позади стояли две молодые девушки-преподавательницы.
Как только ноги Манон ступили на каменную мостовую, Жюли и дети бросились к ней.
– Манон, ну, наконец-то, – Жюли стиснула в объятьях, Манон глухо застонала.
– Жюли, поосторожнее, левый бок, – тихо шепнула баронесса.
– Прости, прости, ты ранена? – так же тихо спросила Жюли, ослабив хватку.
– Да... не всё прошло гладко, – и повысив голос, поинтересовалась, оглядев ребятишек:
– Вы подружились?
– Да, они очень-очень милые... кроме одной, – Жюли взяла под руку Манон, они отошли от кареты, чтоб не мешать слугам разгружать багаж.
– Дениза?
Жюли кивнула. Манон вздохнула. В отличие
В поместье большинство живущих людей по общим стандартам неполноценны. Большинство слуг немые, так что вновь прибывшим пришлось осваивать язык жестов. Солдаты гарнизона суровы и молчаливы, некоторые с боевыми ранениями, уродующими внешность.
Несмотря на это, многие жили здесь семьями. С детьми. Новички достаточно быстро влились в общий уклад замка, почувствовав тепло, заботу и защиту.
Манон не распространялась об их прошлом, они тоже не спешили рассказывать – стыдились, хотя их вины не было совершенно.
Привезя детей в замок, она собрала всех обитателей в большой зале и сказала, сопровождая слова жестами для трёх глухих слуг:
– Эти дети – сироты. На их долю выпали серьёзные испытания. Они будут жить здесь, с нами. Я хочу, чтобы ни один из них не чувствовал себя чужим. Я принимаю их под свою защиту и опеку, как когда-то каждого из вас принял барон Перрэ.
Головы склонились в память о бароне.
– А теперь праздничный ужин в честь новых членов нашего Дома.
Все радостно загалдели, зажестикулировали. Праздники здесь любили и умели устраивать.
За два месяца дети практически адаптировались и чувствовали себя в замке, словно жили здесь всегда.
После обеда Манон собрала всех в гостиной. Довольный Дарк разлёгся у её ног, она больше не брала его с собой, уезжая в город. Дети его полюбили, он благосклонно позволял себя тискать.
Каждый нашёл своё место в Доме. Тринадцатилетние Люка, Жозеф и Филипп, пятнадцати лет, увлеклись, как и свойственно мальчишкам, мужскими делами.
Капитан гарнизона Соледат Маркес – смуглый, черноволосый и черноглазый великан с уродливым шрамом на правой щеке – на первых порах вызывал страх, но потом, приходя на тренировки с Манон, мальчишки втянулись. И сейчас почти всё время проводили на тренировочной площадке, уже неплохо попадая в мишени из арбалета, да и метательные ножи ложились более кучно. Соледат стал для них непререкаемым авторитетом.
Манон привезла им в подарок по собственному арбалету, каждому по четырё метательных кинжала, дагу. Она взяла всё из своего арсенала в “хитром доме”. Парни были на седьмом небе от счастья и, поблагодарив, унеслись тремя ураганами к Соледат хвастать оружием.
Десятилетняя Элиза забралась на колени к Манон, обняла за шею.
– Они такие смешные, так радоваться каким-то железякам, – доверительно сказала Элиза, к ней Манон привязалась особенно. Погладила белобрысую головку, поцеловала в макушку.