Учение дона Хуана (перевод Останина и Пахомова)
Шрифт:
— Ты знаешь кого-нибудь, кто совершил такое путешествие?
— Мой благодетель. Но он не научил меня, как из него возвращаться.
— Разве это так трудно?
— Очень трудно. Вот почему меня так удивило то, что с тобой случилось. Ты шел без пути, а идти нужно по следам: лишь тогда человек обретает мужество. Без пути мы — ничто.
Несколько часов мы молчали. Старик, казалось, погрузился в глубокие размышления.
Дон Хуан поинтересовался, искал ли
— На какое именно? — спросил я.
— Года на два, а то и больше.
— А если умрет вторая ящерица?
— В этом случае тебе грозит великая опасность, ибо ты останешься один, без провожатого. Если она умрет до начала гадания, от него еще можно отказаться. Но тогда придется отказаться навсегда и от «травки». Если же ящерица умрет на твоем плече во время гадания, прерывать его нельзя, но это уже полное безумие.
— Почему?
— Потому что все лишается смысла. Ты остаешься один, без провожатого, и видишь всякую жуть и бессмыслицу.
— Почему бессмыслицу?
— Потому что ты видишь сам, без помощи ящерицы. Эти видения никуда не ведут. Это значит, что «чертова травка» пытается избавиться от тебя, гонит прочь.
— Кто-нибудь испытал это?
— Да, я сам. Без мудрости ящериц я едва не сошел с ума.
— Что же ты видел, дон Хуан?
— Кучу всякой чепухи. А что еще можно увидеть без направления?
— Дон Хуан, ты говорил, что «чертова травка» испытывает людей. Что ты имел в виду?
— «Травка» напоминает женщину и, подобно женщине, льстит мужчинам, расставляя им на каждом шагу ловушки. Тебя, например, она заставила натереть мазью лоб. Предупреждаю: она постарается сделать это еще раз. Не уступай ей, относись к ней спокойнее. «Травка» — лишь одна из дорог к тайнам знания, есть и другие. Вся хитрость «травки» состоит в том, чтобы заставить тебя поверить, будто ее путь — единственный. По-моему, бессмысленно тратить свою жизнь на один-единственный путь, особенно если у него нет сердца.
— А как узнать, дон Хуан, есть ли у пути сердце?
— Прежде чем окончательно вступить на него, спроси: «Есть ли у этого пути сердце?» И если ответ будет отрицательным, выбери другой путь.
— Но как узнать наверняка, что у пути нет сердца?
— Это совсем не трудно. Вся беда в том, что никто не задает этот вопрос; и когда человек убеждается наконец, что выбрал путь без сердца, тот уже способен погубить его. К этому времени лишь немногие могут остановиться, поразмыслить — и свернуть с этого пути.
— Дон Хуан, как задать этот вопрос правильно?
— Возьми да и задай!
— Я имею в виду, нет ли какого-нибудь специального способа? Ведь я могу солгать себе
— А какой смысл лгать себе?
— Ну, скажем, этот путь может казаться приятным и доставлять мне радость.
— Чепуха! Путь, лишенный сердца, никому и никогда радости не доставляет. Идти по нему — тяжкий труд. Зато путь с сердцем — легок; его любишь без всяких усилий.
Внезапно дон Хуан изменил ход нашего разговора и заявил, что мне нравится «чертова травка». Пришлось сознаться, что я испытываю склонность именно к ней. Тогда дон Хуан спросил, какие чувства я испытываю к его гуахо — дымку, и я ответил, что даже мысль о нем пугает меня до потери сознания.
— Я предупреждал тебя, что при выборе пути следует отбросить прочь страх и гордыню: дымок ослепляет тебя страхом, а «травка» — гордыней.
Я заспорил, что без гордости невозможно ступить ни на один путь и потому нелепо требовать, чтобы я от нее отказался. Гордость помогает человеку учиться.
— Желание учиться ничего общего с гордостью не имеет, — сказал дон Хуан. — Жажда знания — наш человеческий удел; но тот, кто предпочитает, «травку», стремится к силе, а это — признак гордыни.
Не позволяй «травке» ослепить себя, ты и так уже попался к ней на крючок. «Травка» соблазняет людей, она дает им почувствовать силу, она внушает, будто они сумеют совершить такое, на что обычный человек не способен. Это и есть ее ловушка. И еще одно: путь, лишенный сердца, рано или поздно обратится против тебя — и погубит. Не много надо, чтобы умереть, но тот, кто стремится к смерти, стремится в ничто.
10
В декабре 1964 года мы с доном Хуаном отправились собирать растения для курительной смеси. Это был уже четвертый годовой цикл, и дон Хуан лишь наблюдал за моими действиями да напоминал, что, прежде чем сорвать любое растение, надо выбрать подходящее время, понаблюдать и поразмыслить.
Когда все составные части смеси были собраны и готовы для хранения, дон Хуан принялся настраивать меня на новую встречу со своим гуахо — дымком.
— Теперь, когда ты ближе познакомился с «чертовой травкой» и дымком, ты, надеюсь, можешь решить, кто из них нравится тебе больше, — сказал дон Хуан.
— Честно говоря, дымок меня пугает. Не знаю почему, но он на меня плохо действует.
— Ты любишь лесть, а «травка» льстит тебе и, подобно женщине, делает приятное. Дымок же благороден и чистосердечен. Он не соблазняет людей, не порабощает их, он вообще свободен и от любви, и от ненависти. Единственное, чего требует дымок от человека, — это мужества. «Травка» тоже требует мужества, но совсем другого. Она, как женщина, любит мужскую силу, а дымок любит мужество сердца. Ты его лишен! Как, впрочем, большинство людей. Поэтому займись-ка лучше дымком. Он укрепляет сердце. Он не похож на «чертову травку», исполненную страстей, ревности и насилия. Дымок надежен; твоими ошибками он не воспользуется.