Учение о сущности

Гегель Георг Вильгельм Фридрих

Другое определение – смены акциденций – есть абсолютное единства формы акцидентальности, субстанция, как абсолютная сила. Прехождение акциденции есть возврат ее, как действительности, в себя, как в свое бытие в себе или в свою возможность, но это ее бытие в себе есть само лишь положение; поэтому оно есть также действительность и так как эти определения формы суть также определения содержания, то это возможное есть и по содержанию некоторое иначе определенное действительное. Субстанция проявляется через действительность вместе с ее содержанием, переводя в нее возможное, как творящая, а через возможность, в которую она возвращает действительное, как разрушающая сила. Но и то, и другое тожественны, творчество есть разрушающее, разрушение – творящее; ибо отрицательное и положительное, возможность и действительность, абсолютно соединены в субстанциальной необходимости.

Акциденции, как таковые, – а их много, так как множественность есть одно из определений бытия – не обладают силою одна над другою. Они суть сущее

или сущее для себя нечто, осуществленные вещи с многообразными свойствами или целые, состоящие из частей, самостоятельные части, силы, требующие возбуждения одна другою и служащие одна другой условием. Поскольку нечто такое акцидентальное, по-видимому, действует на другое, как сила, это есть сила субстанции, захватывающая в себя их оба, полагающая в них, как в отрицательностях, неравное значение, определяя одно из них, как преходящее, а другое с другим содержанием, как возникающее, или первое, как переходящее в его возможность, второе же засим в его действительность; субстанция от века раздваивается в это различение формы и содержания и от века очищает себя от такой односторонности, но в этом очищении сама возвращается обратно в определение и раздвоение. Поэтому одна акциденция вытесняет другую лишь потому, что ее собственное существование есть эта полнота формы и содержания, в которой равно исчезает и она, и ее другое.

Это непосредственное тожество и присутствие субстанции в акци_{140}денциях еще не приводит к какому-либо реальному различению. В этом первом определении субстанция еще не проявилась во всем своем понятии. Если субстанция различена, как тожественное себе бытие в себе и для себя, от себя самой, как полноты акциденций, то, как сила, она есть посредствующее. Эта сила есть необходимость, положительное сохранение ее в отрицательности акциденций и ее простое положение в их устойчивости; этот средний термин есть тем самым единство самых субстанциальности и акцидентальности, и ее крайние термины не имеют самостоятельной устойчивости. Поэтому субстанциальность есть отношение, лишь как непосредственно исчезающее, она относится к себе не как отрицательное, есть непосредственное единство силы с самою собой в форме лишь своего тожества, а не своей отрицательной сущности; лишь один из ее моментов, именно отрицательное или отличение, есть просто исчезающий, а не тот другой, который есть тожественное. Это можно понимать также так. Видимость или акцидентальность есть в себе, правда, субстанция через то, что она причастна силе, но она не положена так, как эта тожественная себе видимость; таким образом, субстанция имеет своим видом или положением лишь акцидентальность, а не саму себя; она не есть субстанция, как субстанция. Стало быть, отношение субстанциальности таково ближайшим образом лишь потому, что оно обнаруживает себя, как формальную силу, различения которой несубстанциальны; оно есть в действительности лишь внутреннее акциденций, и последние суть лишь в субстанции. Или, иначе, это отношение есть видимая полнота, лишь как становление; но оно есть равным образом рефлексия; акцидентальность, которая есть в себе субстанция, именно потому также положена, как таковая; таким образом, она определена, как относящаяся к себе отрицательность, в противоположность себе, определена, как относящееся к себе простое тожество с собою, и есть тем самым сущая для себя, мощная субстанция. Таким образом, отношение субстанциальности переходит в отношение причинности.

В. Отношение причинности

Субстанция есть сила и притом сила, рефлектированная в себя, не как только переходящая, но как полагающая и отличающая от себя определения. Как относящаяся к себе самой в своем определении, она сама есть то, что полагает ее, как отрицательное, или делает ее положением. Последнее есть тем самым снятая субстанциальность, только положенное, действие; а сущая для себя субстанция есть причина.

Это отношение причинности есть ближайшим образом только это отношение причины и действия; таким образом, оно есть формальное отношение причинности._{141}

а. Формальная причинность

1. Причина есть первоначальное относительно действия. Субстанция, как сила, есть видимость или имеет акцидентальность. Но, как сила, она есть также рефлексия в себя в своей видимости; таким образом, она излагает свой переход, и эта видимость определена, как видимость, или акциденция положена, как то, что есть лишь положенное. Но субстанция исходит в своем определении не от акцидентальности, как будто последняя заранее была другим и лишь затем была положена, как определенность, но обе они суть одна деятельность. Субстанция, как сила, определяет себя; но самое это определение есть непосредственно снятие определения

и возврат. Она определяет себя, – она, определяющее, есть таким образом, непосредственное и само уже определенное; поскольку она определяет себя, она таким образом полагает это уже определенное, как определенное; таким образом, она сняла положение и возвратилась в себя.

Наоборот, этот возврат, так как он есть отрицательное отношение субстанции к себе, есть сам определение или отталкивание ее от себя; через этот возврат становится определенное, от которого он начинает и образует теперь видимость его положения, как преднайденного определенного, как такового. Таким образом, абсолютная деятельность есть причина, – сила субстанции в ее истине, как проявление, непосредственно также излагающее в становлении то, что есть в себе, акциденцию, которая есть положение, полагает ее, как положение; – действие. Последнее есть поэтому, во-первых, то же самое, что акцидентальность в отношении субстанциальности, именно субстанция, как положение; но, во-вторых, акциденция, как таковая, имеет субстанциальность лишь чрез свое исчезание, как нечто преходящее; а как действие, она есть тожественное с собою положение; причина проявляется в действии, как вся субстанция, именно как рефлектированная в себя в самом положении, как таковом.

2. Этому рефлектированному в себя положению, определенному как определенное, субстанция противостоит, как неположенное первоначальное. Так как она, как абсолютная сила, есть возврат в себя, причем самый этот возврат есть определение, то она не есть уже только бытие в себе своей акциденции, но и положена, как это бытие в себе. Поэтому субстанция имеет действительность, лишь как причина. Но эта действительность, как ее бытие в себе, ее определенность, положенная в отношении субстанциальности, уже как определенность, есть действие; поэтому, субстанция имеет ту действительность, которая свойственна ей, как причине, лишь в своем действии. Такова та необходимость, которая есть причина. Она есть действительная субстанция, так как субстанция, как сила, определяет саму себя; но она есть вместе с тем причина потому, что она излагает эту определенность или полагает ее, как положение; таким образом, она полагает свою действительность, как положение или как _{142}действие. Последнее есть другое относительно причины, положение относительно первоначального и опосредованное первоначальным. Но причина, как необходимость, равным образом снимает это свое опосредование и в определении себя самой, как первоначально относящейся к себе, есть в противоположность опосредованному возврат в себя; ибо положение определено, как положение, и тем самым, как тожественное себе; поэтому, причина есть истинно действительное и тожественное себе лишь в своем действии. Поэтому действие необходимо, так как оно и есть именно проявление причины, или та самая необходимость, которая есть причина. Лишь как такая необходимость, причина есть самодвижущее, начинающееся от себя без возбуждения чем-либо другим, самостоятельный источник произведения из себя; она должна действовать, ее первоначальность состоит в том, что ее рефлексия в себя есть определяющее положение, и, наоборот, то и другое есть некоторое единство.

Поэтому действие не содержит вообще ничего, что не содержалось бы в причине. Наоборот, причина не содержит в себе ничего, чего не было бы в действии. Причина есть причина лишь постольку, поскольку она производит некоторое действие; причина есть не что иное, как то определение, что она производит некоторое действие, а действие не что иное, как то, что имеет некоторую причину. В самой причине, как таковой, заключается ее действие, а в действии – причина; поскольку причина не действовала бы, или поскольку она перестала бы действовать, она не была бы причиною; а действие, поскольку его причина исчезла, есть уже не действие, а безразличная действительность.

3. Итак, в этом тожестве причины и действия снята та форма, по которой они различаются, как сущее в себе и положение. Причина угасает в своем действии; тем самым угасает и действие, ибо оно есть лишь определенность причины. Эта угасшая в действии причинность есть тем самым непосредственность, которая безразлична к отношению причины и действия и имеет его внешним образом в ней.

b. Определенное отношение причинности

1. Тожество причины с собою в ее действии есть снятие ее силы и отрицательности и потому безразличное к различениям формы единство, содержание. Поэтому, последнее отнесено лишь в себе к форме, в данном случае к причинности. Они тем самым положены, как различные, и форма относительно содержания, – как сама лишь непосредственно действительная, случайная причинность.

Далее, таким образом, содержание, как определенное, есть различное содержание в нем самом; и причина, а, стало быть, также и действие, определены по их содержанию. Содержание, так как здесь рефлектированное есть также непосредственная действительность, есть поэтому действительная, но конечная субстанция._{143}