Ученик Смерти
Шрифт:
– Черт… – Максим Никанорович уставился на меня с выражением крайнего удивления на лице. – И… Давно у него это?
– Нет. – С противоположной стороны вынырнула физиономия тетки с шершавыми руками. – Сначала все было хорошо. Обычный младенец, такой же, как и все. А вот потом…Я только отвлеклась на роженицу, буквально одна секунда, затем снова посмотрела на ребеночка, а у него вот это…
Тетка всхлипнула. Она что, реветь собралась? И чем их, во имя Великой Тьмы, не устраивает младенец! Я тут усирался, башкой себе дорогу пробивал, а теперь, ты погляди, дитя им не такое.
– Ты слышала
Да… Лицо. Их конкретно не устраивает именно оно. Почему? Три глаза? Два носа? Так вроде бы нет. Дышу обычно, смотрю тоже. Как муха вкруговую пространство не вижу.
– Слышала, Максим Никанорович… – Тетка тяжело вздохнула. – Но считала страшилкой, которую повитухи передают друг другу. Нас мало осталось, сами знаете. Работаем только в глубоких деревнях. Я сильно удивилась, что меня пригласил Дом Черной Луны. Но теперь…
– А если без нытья? Что за страшилка?
– Такие дети рождались очень давно. До того, как наступило Новое время. На заре появления Домов. До того, как Старейшины получили артефакты. Обычно, младенцев убивали, потому что они несли смерть…
– Вот как… – Мужик оторвался, наконец от созерцания моей физиономии и выпрямился. Выглядел он при этом крайне задумчивым. – Давай-ка заберем девку отсюда и поговорим в уединённом местечке. Здесь, в основной части особняка, везде есть уши. Расскажешь подробно.
– Эй! – Заорал я. – В смысле в уединённом? Мне рассказать никто не хочет?
Однако, рядом уже никого не было и на детский плач никто больше не обращал внимания.
Глава 3 В которой я развлекаюсь, и развлечения у меня не детские
Первый год моей жизни выдался с одной стороны очень бесячьим, а с другой – весёлым.
Бесячьим, потому что я большую часть времени просто лежал, завернутый в пеленки, а потом еще шесть месяцев только сидел. Слава Тьме, без пеленок. К сожалению, встать на ноги один хрен не получалось долго. Конечности по-прежнему отказывались работать нормально. Вернее, для обычного ребенка все было вполне естественно, но я то не обычный ребенок.
Теперь понимаю, почему младенцы появляются на свет с абсолютно чистой памятью и все происходящее принимают как данность. Для безопасности окружающих. Просто через пару месяцев бесконечного возлежания в кровати, после постоянного круговорота поел-поспал-обгадился, после отвратительной мутной смеси, которую в меня заливали литрами, я понял, что ужасно, до одури сильно, хочу убивать. Всех. Каждого.
Впрочем, вторая версия, к которой я пришел в процессе размышлений, а времени подумать у меня было предостаточно, именно по этой причине детишки орут без конца. Они в первый год жизни испытывают ровно те же чувства, что и я.
К счастью, к концу двенадцатого месяца я смог таки сделать первые шаги. Это значительно облегчило существование.
Теперь по поводу веселья. За год меня пытались убить раз пять, по-моему. Или шесть…не помню. Сбился со счета.
Началось все с матери, само собой. В тот же день она исчезла из комнаты, из особняка, из моей жизни. Ну, и чудно. Не привык я иметь родителей. Вот начну сейчас подрастать и что? Их же
Но зато тетка с шершавыми руками осталась со мной. Марина…Мариночка…Она выполняла роль няньки. Кормила меня из бутылочки, укладывала спать, качала на руках, мыла во всех местах. Постепенно, страх исчез из ее глаз. Вместо него появилось нечто, отдаленно напоминавшее любовь.
Но самое хреновое, я так и не узнал за год, в чем дело. Почему Максим Никанорович, жирная мерзкая гнида, задавал те вопросы. Не узнал, чего именно испугалась Марина. А посмотреть на себя со стороны пока не получалось. Когда ты не способен ходить, добраться до зеркала сложно. Правда, едва начал ползать, пытался сообразить что-то по этому поводу. Не получилось. Марина не отходила от меня ни на шаг. Стоило мне направиться на четвереньках в сторону шкафа, где висело зеркало, она сразу же хватала меня на руки и уносила в противоположном направлении.
Жили мы с ней, кстати, в той самой комнате, где я родился. Туда же нам приносили еду. Честно говоря, думаю, меня прятали таким образом от окружающих.
На улице, во дворе большого, трехэтажного дома, я тоже бывал, но редко и в основном вечером.
Так вот, по поводу покушений.
В первый раз я был крайне возмущён. Вернее, во второй, если учитывать день моего рождения и мамашин закидон. Возмущен не самим фактом покушения. Меня и в прошлой жизни пытались убить. Иногда дня не проходило, чтоб не явился какой-нибудь тупой рыцарь на белом коне с раздутым самомнением. Наемников тоже присылали. Нет, в данном случае возмутил безответственный подход убийц к делу. Могли бы посильнее озадачиться и напрячься.
– Кто сегодня пойдет гулять? А? Кто пойдёт? Роберт? – Сюсюкала Марина, натягивая мне на задницу памперс. Штука, кстати, удобная. В ней даже терпимо находиться.
И, да. Меня назвали Робертом. Вот такая вот ирония. Назвала Марина. Не знаю, почему эту честь доверили ей. Возможно, потому, что моему отцу было глубоко на меня плевать.
Я знал, что он существует. Марина иногда материла его за черствое сердце и равнодушие к ребёнку. То есть, ко мне. Но за год мы не встретились с папашей ни разу. И слава Великой Тьме. Я мамочки вполне накушался.
– Дай ему имя! Потом сообщишь. Нужно сделать документы. – Коротко бросил в одно из своих посещений Максим Никанорович.
Вот он, кстати, наведывался часто. Раз в два дня.
– Я? Но это как-то не по людски… – Марина растерялась.
– С этим ребенком все не по людски. – Ответил ей жирдяй и вышел из комнаты.
– Ну, вот… – Моя нянька покачала головой то ли с осуждением, то ли с недоумением. – Теперь я придумаю тебе имя, малыш…Кем ты хочешь быть? А?
Она держала меня на руках, легонько покачивая. Ужасный процесс, кстати. От него случается морская болезнь буквально через пять минут. Поэтому, стоило Марине приступить к этому отвратительному действу, я изо всех сил начинал орать и дрыгать ногами. К счастью, Марина оказалась вполне сообразительной и спустя несколько дней поняла, меня не надо трясти так, будто она хочет, чтоб я начал сыпать золотом как свинья-копилка. Достаточно просто положить в кроватку, сам засну.