Ученик Смерти

Барчук Павел

– Имя… Может, Василий?

– Херасилий! – Рявкнул я в ответ. – Поприличнее ничего нет?

– Ух ты, не нравится? – Нянька правильно оценила мой гневный вопль. Она вообще достаточно быстро научилась понимать интонацию плача или "угуканья". – Так… Тогда Никита?

– Херита! – Снова психанул я. Местные имена меня изрядно нервировали. Идиотские какие-то. – Роберт! Назови меня Роберт!

Я уставился Марине в глаза, мысленно повторяя одно и то же:

– Роберт… Роберт… Роберт… Ну же. Соображай.

Почему мысленно, а не привычным способом,

через плач? Надеялся, тетя почувствует мое огромное желание получить родное имя. В конце концов, она вроде заменила мать. Должна ведь у нас с ней образоваться какая-нибудь связь. Правда, со Смертью у меня тоже связь была. Ни черта от нее толку нет. Каждый день взывал к старухе, она так и не появилась. Видимо, решила сделать это позже. Когда немного подрасту. Эгоистичная сволочь. Конечно, прибрать к рукам взрослого пацана гораздо удобнее, чем нянчиться с младенцем. А я бы задал старухе парочку вопросов. Например, какого дьявола моя память при мне с первого дня?

– Роберт? – Несмело поинтересовался Марина. Она, похоже, сама не понимала, откуда это имя взялось в ее голове.

– Да! Да! Молодец! – Я активно замахал руками и рассмеялся.

В исполнении младенца смех, конечно, звучит ужасно. Будто голодная гиена хохочет. Но Марина все поняла правильно. Говорю же, сообразительная тетка.

– О-о-о-о-о… Тебе нравится. – Она расплылась довольной улыбкой. – Хорошо. Значит, Роберт.

Так вот… Ничего не предвещало беды, как поют в моем мире менестрели. В моем прошлом мире… Марина нарядила меня в летний костюмчик, потому что на улице стояла жара даже вечером, уложила в коляску и мы поехали в сад на прогулку.

Все было вполне привычно. Шел как раз второй месяц моей новой жизни.

Няня расположилась под раскидистым деревом на маленькой табуреточке, я лежал на спине, бестолково таращась в темное небо. Интересно, почему мы гуляем только когда опускаются сумерки? В чем суть?

В какой-то момент, Марина тихо засопела, опустив голову к груди. Я не спал. Бодрствовал. Задолбался дрыхнуть, если честно. Да, детское тело исполняло свои детские фортели. Но разум, принадлежащий человеку, который прожил почти тысячу лет, хотел совсем другого. Он хотел действий.

Неожиданно в стороне послышался тихий звук шагов. Настолько тихий, что я мог бы его и не заметить, если бы не был сосредоточен на созерцании неба.

Странно. Во время наших прогулок рядом обычно не бывает никого.

А уже через секунду, я понял, денек не задался. Мне в коляску плюхнулась небольшая змея. Кто ее бросил, заметить не успел. На какое-то мгновение увидел лишь женскую руку в перчатке. Как я понял что она женская? Слишком маленькая и аккуратная для мужика.

– Змея? Серьезно? – Тихо возмутился я, наблюдая за гадиной. – Ну, что за убогая фантазия?

Дураком я никогда не был, а соответственно, сразу понял, это вовсе не случайность. Какие, к Великой Тьме, случайности? Вполне очевидно, змею в коляску бросили специально. Кто-то наблюдал за нами. Ждал подходящего момента.

А как только Марина заснула, быстренько прошёл мимо, оставив в коляске "подарочек".

Конечно, я мог закричать и разбудить Марину. Вот только это меня совсем не спасет. Скорее наоборот, угробит. Заору – змея кинется. Нянька просто не успеет даже глазом моргнуть. Тем более, спросонья. К тому же, детская беспомощность изрядно надоела. Ничто не учит быстрее, чем экстримальная ситуация. Вот сейчас именно такая. Нужно пользоваться выпавшим шансом и немного себя улучшить. Справлюсь – молодец. Нет – значит, так тому и быть. Сил больше нет лежать овощем.

– Ну, ладно… Что уж… – Я осторожно пошевелил правой рукой.

Хорошо, именно сегодня из-за жары Марина не стала кутать меня в пеленки. Костюмчик был свободным и мои конечности тоже. Другой вопрос, пока еще я не могу управлять ими нормально. Но когда хочется жить, сразу научишься. Тем более, много от меня не требуется. Я просто должен ухватить гадину в определённом месте. В прошлой жизни змеи постоянно использовались мной для приготовления некоторых эликсиров. Так что, да. Как брать их правильно, я очень хорошо помню.

Змея медленно подняла башку и застыла, покачиваясь из стороны в сторону. Местная разновидность. Я такой не видел в своём мире. Ну, ничего… Ничего… Хрен вам, а не Роберт. Кем бы ни был человек, желающий замочить младенца и выставить все несчастным случаем, дулю ему на рыло.

Наконец, гадина примерилась, а затем молнией кинулась вперед. Я был быстрее.

– Смог! Получилось! – Мой смех был слишком громким и само собой Марина открыла глаза. Для нее это прозвучало как веселое угукунье.

– Роберт, я заснула… Роберт!

Нянька вскочила на ноги, бросилась ко мне, выхватила змею из моего крепко сжатого кулачка, и сразу же откинула ее в сторону. Ну, не дура тебе? Как теперь найти гадину в кустах?

Однако сам момент я, конечно, оценил. Тетя без малейших сомнений рискнула жизнью ради чужого младенца. А то, что она действительно рискнула, ни секунды не сомневаюсь. Змея сто процентов была особо ядовитая. Тот факт, что ее размеры мелкие, это подтверждает.

Для убийств имеет таких используют. Пусть миры разные, но методы в некоторых вопросах несомненно одни и те же.

– Роберт! Господи! Ты цел? Цел?!

Марина теребила меня, пытаясь произвести срочный осмотр тела на предмет укуса. В итоге мне просто было ужасно щекотно и я хохотал, как ненормальный.

– Пости меня, малыш! Прости. Я такая дура. Заснула. Но здесь не должно быть никаких змей!

Нянька схватила коляску и рысью понеслась к особняку. Наверное, боялась, что змея появится снова.

Не прошло и получаса, как в спальне появился Максим Никанорович. Он с каждым днём не нравился мне все больше и больше. Сложно объяснить, почему. Наверное, причина в том, что я своим чутьем некроманта ощущал в нем Тьму. Но не ту, которой принято поклоняться. Ни черта подобного. Это была плохая тьма. Гнилая.