Учения дона Хуана: Знание индейцев Яки

Кастанеда Карлос

Дон Хуан взглянул на меня и сказал, что растение — «самец», так как корень раздваивается как раз в той точке, где он соединяется со стеблем. Затем он поднялся и пошел прочь, ища чего-то.

— Что ты ищешь, дон Хуан?

— Я хочу найти палку.

Я начал смотреть вокруг, но он остановил меня.

— Не ты. Ты садись вон там, — он указал на кучу камней, метров шесть в стороне. — Я сам найду.

Через некоторое время он вернулся с длинной сухой веткой. Используя ее, как копалку, он осторожно расчистил землю вокруг двух ветвей корня. Он обнажил их на глубину примерно 60

см. Когда он стал копать глубже, почва стала такой плотной, что было практически невозможно пробить ее палкой.

Он остановился и сел передохнуть. Я подсел к нему. Долгое время он молчал.

— Почему ты не выкопаешь его лопатой?

— Она может порезать и поранить растение. Я должен был найти палкую принадлежащую, этому месту, затем, чтобы, если я ударю корень, растение не было бы таким плохим, как от лопаты или от постороннего предмета.

— Что за палку ты нашел?

— Подходит любая палка дерева Паловерде. Если нет сухой, приходится срезать свежую.

— Можно ли пользоваться веткой какого-нибудь другого дерева?

— Я сказал тебе — только Паловерде и никакое другое.

— Почему это, дон Хуан?

— Потому что у «травы дьявола» очень мало друзей, и Паловерде единственное дерево в этой местности, которое соглашается с ней. Единственная вещь, которая хватается или цепляется за нее. Если ты поранишь корень лопатой, то «трава дьявола» не вырастет для тебя, когда ты ее пересадишь, но если ты поранишь корень такой палкой, то возможно, что растение даже не почувствует этого.

— Что ты будешь делать с корнем?

— Я собираюсь срезать его. Ты должен отойти. Пойди и найди другое растение и жди, пока я тебя не позову.

— Ты не хочешь, чтобы я тебе помог?

— Ты можешь мне помочь, только если я попрошу тебя об этом.

Я пошел прочь и стал высматривать другое такое растение для того, чтобы преодолеть сильное желание подкрасться и подсмотреть за ним. Через некоторое время он присоединился ко мне.

— Теперь поищем «самку», — сказал он.

— Как ты их различаешь?

— Самка выше и растет вверх, от земли, поэтому она выглядит, как маленькое деревце. Самец широкий, разрастается из земли и выглядит более, как густой куст. Когда мы выкопаем самку, то ты увидишь, что она имеет единое корневище, которое идет довольно глубоко, прежде чем раздвоится. Самец, напротив, имеет раздвоенное корневище прямо от самого стебля.

Мы вместе осмотрели поле дурмана. Затем, указав на одно растение, он сказал:

— Это самка.

И он начал выкапывать ее так же, как и первое растение. Как только он очистил корень, я смог увидеть, что он соответствует его предсказанию. Я опять покинул его, когда он был готов срезать корень.

Когда мы пришли к нему домой, он развязал узел, в который положил растения дурмана. Он взял более крупное, самца, первым и обмыл его в большом металлическом тазу. Очень осторожно он очистил почву с корня, стебля и листьев. После этой кропотливой чистки он отрезал корень от стебля, сделав поверхностный надрез по окружности в месте их соединения, используя короткий, зазубренный нож, и затем разломил их.

Он взял стебель и разложил

все его части на отдельные кучки листьев, цветов и колючих семенных коробочек. Он отбрасывал все, что было сухим или испорченным червями, оставляя лишь целые части. Он связал вместе две ветви корня двумя бечевками, сломал их пополам, сделав поверхностный разрез в месте их соединения, и получил два куска корня нужного размера.

Затем он взял кусок грубой материи и поместил в нее сначала два куска корня, связанные вместе. На них он положил листья аккуратной пачкой, затем цветы, семена и стебель. Он сложил материал и связал в узел концы.

Он повторил все то же самое со вторым растением, самкой, за исключением того, что, дойдя до корня не разрезал ее, а оставил развилку целой, как перевернутую букву Y. Затем он положил все части растения в другой матерчатый узел.

Когда он все это закончил, было уже темно.

Среда, 6 сентября 1961 года.

Сегодня, в конце дня мы вернулись к разговору о «траве дьявола».

— Я думаю, мы должны опять заняться этой травой, — внезапно сказал дон Хуан.

После вежливого молчания я спросил его:

— Что ты собираешься делать с растениями?

— Растения, которые я выкопал и срезал — мои, — сказал он. — Это все равно, как если бы они были мной. С их помощью я собираюсь учить тебя пути приручения «травы дьявола».

— Как ты собираешься это делать?

— «Траву дьявола» делят на порции. Каждая из этих порций различна. Каждая имеет свою уникальную службу и предназначение.

Он открыл свою левую руку и отмерил на полу расстояние от конца большого пальца до конца безымянного.

— Это моя порция. Ты будешь отмерять своей рукой.

Теперь, чтобы установить доминирование над травой, ты должен начать с первой порции. Но, поскольку я привел тебя к ней, ты должен будешь принять первую порцию от м о е г о растения. Я отмерил ее для тебя, поэтому это порция, которую ты должен принять вначале, в действительности — моя.

Он вошел внутрь дома и вынес матерчатый сверток. Он сел и открыл его. Я заметил, что это было мужское растение. Я заметил также, что там был лишь один кусок корня. Он взял этот кусок, который остался от первоначальных двух и подержал его перед моим лицом.

— Это твоя порция, — сказал он. — Я дам ее тебе. Я отрезал ее сам для тебя. Я отмерил ее, как свою собственную: теперь я даю ее тебе.

На секунду у меня мелькнула мысль, что я должен буду грызть ее, как морковку, но он положил ее внутрь маленького хлопчатобумажного мешка.

Он пошел к задней половине дома, сел там, скрестив ноги, и круглым пестом стал раздавливать корень внутри мешка. Плоский камень служил ему ступой. Время от времени он мыл оба камня и воду сохранял в небольшом плоском деревянном сосуде, долбленом. Работая, он пел неразборчивую песню очень мягко и монотонно. Когда он размозжил корень в мягкую кашу внутри мешка, он положил мешок в деревянный сосуд. Туда же он положил каменные ступу и пестик, наполнил сосуд водой и отнес его к забору, поставив внутрь какой-то сараюшки, вроде свиного хлева.