Училка для плохого папы
Шрифт:
– А вы настойчивая, – ухмыльнулся мужчина, когда, шатаясь, я продолжила отряхиваться от цемента, держась рукой за кирпичную кладку. – Такой вас себе и представлял.
– Именно такой? – почувствовав, что нестерпимо хочу по-маленькому, я перекрестила ноги, отчаянно вращая глазами.
– Итак, идем?
– Нет, подождите! – еще миг, и я могла бы поставить жирную точку в своем позоре – помочившись в штаны. Когда я это поняла, меня просто бросило в жар. Поэтому, ничего не объясняя, закусывая губы, я рванула в ближайшую дыру в стене. Прыгнув куда-то, в почти кромешную тьму, задрала юбку, быстро стянула штаны вместе с трусами
И только когда последняя капля упала на цементный пол, до меня дошло, в каком чудовищно невыгодном свете я предстала перед этим Гедом.
Только что уже было сожалеть?
– Все, теперь я готова вас выслушать, – сказала я, выходя из темноты и стыдливо пряча глаза за толстыми линзами очков.– Что вы хотели мне сказать?
– А вот что! – сбивая с ног, мужчина вдруг набросился на меня и, прижав к стене, впился в мои губы долгим и страстным поцелуем.
Я даже задохнулась – от неожиданности и новизны ощущений: ведь меня никогда и никто не целовал. Я вообще была целомудренно-невинна и наивная до такой степени, что несмотря на то, что мне исполнился двадцать один год, до сих пор краснела, прикрывая рукой глаза, когда видела что-то непристойное. Если читала роман, и там попадалась откровенная сцена, тут же с возмущением отбрасывала от себя книгу. Что уже говорить о вульгарных картинках, где женщины в купальниках, или, например, реклама. Да у меня верхнее веко дергалось всякий раз, когда что-то подобное мелькало перед глазами!
А тут…
– Что вы себе позволяете?! – вскричала я, когда Гед, насытившись поцелуем, наконец-то оторвался от моих губ.
– А что? – меж тем не выпуская меня из объятий, зловеще прошептал он. – Просто не удержался. Ведь не каждый день встретишь такую красотку.
– Красотку??? – понимая, что все это не может быть правдой (к тому же моя одежда и место, в котором мы встретились, никак не способствовало тому, чтобы я выглядела красивой), я посмотрела с недоверием.
– Да, Екатерина, простите меня.
– Хорошо, прощаю, только отпустите меня и отойдите подальше. А потом поговорим.
– Как вам будет угодно.
– Так что вам от меня нужно, дворецкий лорда Хрусталинова?! – спросила я, испытывая смешанные чувства и краснея: все-таки первый поцелуй с мужчиной, как-никак.
– Вы получили красный диплом , и мой господин приглашает вас к себе на работу.
– Меня?.. – я вдруг подумала, что это сон.
"Наверное, я уснула, на остановке, а потом меня забросали петардами, взорвали и, возможно, что даже изнасиловали, потом избили… или сначала избили, а потом уже изнасиловали, и у меня шок. Я брежу, у меня галлюцинации, белая горячка, делирий… Нет, я в шоке, под наркозом… Нужно позвать на помощь…"
– Помогите!!!!! – закричала я, усиленно щипая саму себя за руку, так что стало больно, но видение никуда не исчезло. – Ааааа!!!!
– Успокойтесь, Дудищева, вам ничто не угрожает, – и крепкая ладонь легла на мое плечо.
– Вы еще здесь? – изо всех сил вглядываясь – сквозь вспотевшие стекла очков – в глаза Геда, я постепенно все вспомнила и осознала, что это обычный стресс. Вдохнув и выдохнув три раза подряд, как учили на медико-санитарной подготовке, я с возмущением отбросила от себя поглаживающую меня руку.
– Но вы кричали, – мужчина сделал шаг
– В замок?..
– услышав такое, я чуть снова не заистерила, но потом еще раз подышала.
– Конечно, в замок. И вообще, Екатерина, я еле вас нашел! И как это вас угораздило забраться в развалины?
– А куда мне было деваться?
– Ладно, пойдем. Мы и так уже сильно опаздываем, лорд Шорн такого не любит.
– Постойте, какой лорд Шорн? Какой замок? Какая работа? И почему я? – расстегнув молнию на куртке, я с наслаждением вдохнула прохладный утренний воздух. – Вы что, может быть, хотите меня обмануть и затащить в какой-нибудь притон? Только не думайте, что я наивная дурочка или какая-то бомжиха! Просто так сложились обстоятельства. А вообще-то у меня есть диплом, красный.
Засунув руку в нагрудный карман куртки, я извлекла пластиковый квадратик – мой счастливый билет во взрослую жизнь. Как я думала.
– Да знаю я о вашем дипломе, – хмыкнул мужчина, – и обо всех ваших достижениях тоже: первое место по бегу на длинных дистанциях, лучшая исполнительница одиночного танго на льду, хрустальная сова в клубе знатоков, три года волонтерства в детских домах и приютах для животных, призер по скоростному надуванию воздушных шариков…
– Как? – ахнула я, не дослушав список, а ведь там еще было – победитель поэтических турниров, мастер по вышиванию бисером, и даже отличница по бесплатной уборке аудиторий. – ВЫ все знаете?
– Вы – лучшая, – делая шаг в мою сторону, Гед резко сложил губы в трубочку, так что я попятилась, рискуя снова завалиться назад.
– Ой, простите, я совсем забыл о вашей вопиющей целомудренности, – отступая, мужчина выразительно сомкнул веки и сложил на животе руки.
– Да, я такая! – гордо вскинув подбородок, я тряхнула головой, так что шпилька вылетела из гульки и волосы, взметнувшись, свободно рассыпались по моим плечам. – Ой…
– Ах, я просто ослеплен, – простонал Гед.– Ваша красота – просто немыслимое искушение. И я даже не знаю… Ведь вас рекомендовали как скромницу и простушку, а вы…
– А я?… – сама не понимая, что на меня нашло, я вдруг начала соблазнительно накручивать локон цвета спелой пшеницы себе на палец, а кончиком язычка облизнула губы.
– А вы… Вы красотка, Дудищева!!! – взревел Гед, и не успела я глазом моргнуть, как была брошена им в кучу мусора.
Навалившись сверху, мужчина начал страстно покрывать мое лицо, шею и даже грудь горячими поцелуями. Затем его руки потянулись ниже, и я поняла, что дело совсем нешуточное и принимает опасный оборот.
– Нет! – вскричала я, дрыгая ногами, так что куски пенопласта полетели вверх, подо мной угрожающе затрещал гипсокартон, в воздух взмыла цементная пыль, зашелестела клеенка, посыпался кирпич, грозя обрушиться нам на головы.
– Ах, что же вы со мной сделали? Я совершенно погиб, – прилагая неимоверные усилия, Гед все-таки сумел совладать с собой и, оставляя следы последних поцелуев на моих руках и ногах – даже сквозь штаны – пропустив между пальцами волосы, так что они заструились, словно шелковый поток, резко отпрянул.
Я думала, что уже все, и сейчас последуют извинения, а потом мы поговорим. Но как только мужчина встал на ноги, а я выдохнула, собираясь тоже подняться, запутавшись ногами в строительном скотче, Гед полетел обратно вниз, впечатав меня в звонко хрустнувший гипсокартон.